— Я вас понял, Михаил Петрович… — медленно выговорил он. — Вот что. — Путин остановился и серьезно посмотрел, глаза в глаза. — Не тревожьтесь о судьбе вашего проекта, я умею молчать, когда надо. И можете полностью рассчитывать на меня осенью две тыщи восемнадцатого!

Мы обменялись крепким рукопожатием и зашагали обратно. Куранты Спасской башни готовились пробить одиннадцать.

Глава 9

Пятница, 7 ноября. День

Ленинград, улица Академика Павлова

На парад мы с Васёнком сходили не на Красную, а на Дворцовую площадь — вырвались. Стечение обстоятельств.

«Четыре грации» вместе с пятой, Мариной-Сильвой, махнули на съемки в Ялту, а Юлиус сманила малышню в гости к бабе Лиде и деду Филе (даже Лея снизошла, позволяя звать себя «малышкой»).

Ну, и что делать Михаилу Петровичу с Василием Михайловичем? Холостяковать на выходных? Не наш метод.

И мы, как истые «Люди Понедельника» — того, что начинается в субботу — выехали в город на Неве. Отправились с Ленинградского в пять вечера, двумя часами позже прибыли на Московский.

Спасибо Сосницким, приютили — кандидат медицинских наук и полковник госбезопасности недавно переехали в новую пятикомнатную на Парнасе, так что место для «столичных штучек» нашлось.

Я, признаться, всегда с недоверием относился к высоткам-человейникам, однако микрорайон застраивали со вкусом и умом. Усеченная пирамида в сорок этажей издали смотрелась белой в зеленую полоску — это цвели и пахли ярусы зимних садов. Да и всей гранью огромный домина примыкал к Шуваловскому парку. А неисчислимое автостадо загнали в подземные паркинги, чтобы не портили благорастворение воздухов.

Вечером мы с Васёнком так и не достали свой «презент» — не хотели перед Юраном светить, да и поздно было. Отложили на завтра. А с утра выбрались в центр, окунулись в трепетание красного с золотым. 86-я годовщина Великого Октября.

Огромные нарядные толпы словно качались на волнах революционных маршей — полоскали стяги, круглились воздушные шарики, толкаясь скрипучими гроздьями. То и дело красный или синий пузырь вырывался из детских ручонок, и всплывал в ясную холодную синеву, но даже надутую гелием потерю провожал счастливый смех. Праздник!

Печатали шаг дюжие парни в парадках, лязгали «Арматы» и «Драконы»; остроносые крейсера в убранстве флагов расцвечивания лениво разваливали мятущиеся волны Невы — цветистые гирлянды колыхались между мачт, придавая суровым боевым кораблям несерьезное сходство с новогодними елками.

Всего на воду спустили, помнится, десять РКР типа «Атлант». По четыре единицы досталось Северному и Тихоокеанскому флотам, «Москву» приписали к Севастополю, а «Октябрьская революция», флагман Балтийского флота — вот она! — крадется мимо набережной малым ходом — чтобы все успели налюбоваться…

Жаль, что стальные гиганты, вроде авианосцев, не впишутся в Неву — им и на Балтике тесно.

Промаршировали солдатики, прошли колонны демонстрантов, но аура радостного вдохновения, настроя карнавального, не спадала — народ по-прежнему хороводил вокруг Александровской колонны, шумно растекаясь к стрелке Васильевского острова, к Невскому, далее — везде…

А мы с Васёнком добрались до Института Мозга.

Выходной день, однако рабочий ритм за порогом хлопотного хозяйства Бехтеревой лишь замедлил свое биенье. Устоялась тишина на этажах, но легкие шаги раз за разом спугивали ее. Только заглохнет чуть слышный шум, как снова — то дверь клацнет, вынося в коридор гулкий свист центрифуг, то чей-то негромкий разговор запустит еле слышное эхо.

— А, вот вы где!

Я и Васёнок развернулись, как по команде, встречая улыбками Светлану — «близняшка» упруго шагала навстречу знакомым уже коридором. Губы ее повело в дружелюбный изгиб:

— Пойдемте, покажете ваш гаджет…

Она развернулась, и зашагала обратно, ладно затянутая халатиком, общаясь с нами через плечо. И о чем еще говорить «Человеку Понедельника», как не о работе?

— Я уже рассказывала, кажется, про рецессивный ген паранормальности? — оживленно болтала Светлана. — И как он включает в мозгу совершенно иной механизм синтеза и обмена дофамина? А, ну да… В общем, мы буквально пару месяцев назад выяснили, что без дофамина метакортекс просто не вызревает, оставаясь в зачаточном состоянии, причем это наблюдается в мозгу у очень многих людей. А вот активация «гена паранормальности» при отсутствии зачатков метакортикальной структуры, ведёт в лучшем случае к шизофрении, в худшем — к глиальным опухолям мозга. Слава богу, это не частый случай…

— Надо тебе еще пару докторских защитить! — ухмыльнулся я. — Фактуру мы тебе подбросим!

Светлана весело рассмеялась, отпирая дверь лаборатории.

— Ну, материала столько уже, что биохимический аспект, а, частично, и генетический, у меня вообще не тронут! Я в докторской делаю упор на эффекты, связанные с ассоциациями метакортексов… Ну, и с последствиями этих ассоциаций. Кстати, пока писала, успела выяснить любопытный факт: метакортексы устроены подобно микророботам из романа Лема «Непобедимый» — пара ядер выполняет совершенно определённые локальные функции, а остальные… они как бы универсальный паззл — собираются в общую виртуальную структуру с такими же ядрами других членов домена. И чем больше метакортексов вступает в эгрегор, тем больше возможностей у каждого. Как только достигается определённый порог — возрастает количество ассоциированных ядер плюс их суммарная пропускная способность — эгрегор становится генеративным, и начинает преобразовывать темпоральную энергию в психодинамическую. Но тут всё зависит от «энергетика»! Если он в наличии, достаточно ассоциации пяти метакортексов, а вот без такового может и полусотни не хватить. Так что… Повезло тебе с Наталишкой!

— И не говори… — обронил я, жестом фокусника доставая брелок, и хлопая Васёнка по плечу. — Наше совместное производство! Ивернит плюс хитрая схема на гель-кристалле. Получился детектор ПДП — психодинамического поля. Проверено! Меня или Лею засекает метров с пяти, даже через бетонную стену.

— Ух, ты… — прошептала Светлана. — Дай подержать!

— Держи. А идея такая… — я обернулся к Васёнку. — Чего молчишь? Выкладывай, давай!

Огромный парниша покраснел, как маленький мальчик, завидевший старшую сестру раздетой.

— Идея в том, — забасил он, — чтобы провести без лишней огласки… Ну, как бы «скрининг» всех детей СССР на предмет выявления… Э-э…

— «Паранормиков», — подсказал я с милой улыбкой, подмигивая Светлане.

Это же был ее проект! Она его года четыре вынашивала, но и отказать в первенстве Васёнку я тоже не мог — уж слишком глаза горели…

Светлана понятливо улыбнулась мне, чуть заметно кивая.

— Да! — тряхнул головой здоровенный мой сынишка, не замечая перемигиваний. — Причем, вести этот самый «скрининг» лучше незаметно, не привлекая излишнего внимания. Детектор реагирует на ПДП с расстояния двух-трех метров, в диапазоне