— Давай сама красиво прижмись к столу. Наказание все равно неизбежно.

— Богдан! — пытается подняться. Прижимаю ее к столу, придавливая своим телом. Тяну с её плеч халат, целую.

— Тихо-тихо, девочка моя. Я накажу тебя сладко, тебе понравится. Просто расслабься, — всасываю кожу на ее шее. — Ты же авантюристка, — усмехаюсь, прикусывая мочку ее уха. — Скажи мне «да», — требую, и одновременно слегка шлепаю ее по упругой попе. — Скажи «да», моя хулиганка.

— Нет, нет, нет, — смеётся и виляет попкой, потираясь о мой уже готовый на всё член. Прости, моя девочка. Но я уже не могу тебя отпустить. Возбуждение достигает пика, и я неадекватен.

— Да! — выпрямляюсь, одной рукой припечатываю ее к столу, а другой задираю платье. — Ты почему в трусиках? А? — натягиваю трусики, врезаясь тонкой тканью в ее промежность.

— О боже, ты варвар! — возмущается, но возбужденно.

Дергаю трусики вниз, оставляя их болтаться на стройных ногах, оголяя самые сладкие места. И снова аккуратно шлепаю по голой заднице. Самой красивой заднице. И еще, и еще, разогревая. Марина пищит, пытаясь вырваться. Снова припечатываю ее к столу. Надо сказать, сопротивляется она слабо, только для вида.

— А не надо совать свою любопытную мордашку в мои личные вещи, без спросу, — усмехаюсь, посылая еще парочку хлестких ударов.

— Всё, я поняла! — всхлипывает Марина и снова пытается вырваться.

— А куда это ты собралась? — снова давлю ладонью, прижимая ее к столу. И одновременно проскальзываю пальцами между складочек. А там... наш рай. Мокрая, горячая, бархатная девочка. — Ммм, плохая девочка, — наклоняюсь, кусая ее за попку. — Я смотрю, тебе зашло наказание? — вместо ответа получаю сдавленный стон.

Спускаю штаны, рву зубами упаковку и раскатываю презерватив по уже болезненно ноющему члену. Сжимаю ее бёдра и тут же вхожу. Быстро, резко, на всю длину. Марина всхлипывает, ее ногти царапают столешницу, а по голым плечам снова бегут мурашки.

Пытаюсь тормознуть хоть немного. Но не выходит. Словно я снова голодный, словно и не было нашей ночи. Как пацан хочу ее и всё, в любой ситуации.

Наклоняюсь, прижимаюсь голой грудью к ее спине, целую шею, стараясь дать немного нежности, потому что трахаю жёстко. И улетаю от ее стонов, всхлипов, криков. И от того, как мышцы ее лона вибрируют, стискивая меня изнутри. Последние мои толчки слишком сильные, настолько, что под нами начинает скрипеть стол. Но моей плохой девочке нравится, она кусает мои пальцы, которыми я сминаю ее губы.

Марина улетает первой, содрогается, хватая воздух. Я следом за ней. Это так остро. Так... в глазах на секунду темнеет.

Дышу, чувствуя, как дрожит женское тело подо мной. И мне хорошо. Я сейчас не про физическое удовольствие. Это что-то глубже и тоньше.

Да ну на хрен, Бережнов.

Ты из одних отношений ещё до конца не вышел. И они были пиз*ец какие болезненные. А тут...

Прикрываю глаза. Пусть. Я не привык себя обманывать. Пусть всё будет как будет.

Поднимаюсь, медленно выхожу из Марины, снимаю презерватив, выкидываю его в урну и натягиваю штаны. Чувствую прилив энергии. Утренний секс – лучше, чем любая зарядка или пробежка. Марина так и лежит на столе, прижавшись щекой к столешнице. Аккуратно надеваю на девочку трусики, которые болтаются в ногах. Ещё раз целую уже отшлёпанную попу. Обхватываю женскую талию и ставлю Монро на ноги, разворачивая к себе лицом.

А моя зараза улыбается, прикрывая глаза.

— Рад, что тебе понравилось. Вечером повторим, — целую уголки ее улыбающихся губ.

— В смысле повторим? — распахивает она глаза, поправляя халатик, скрывая от меня шикарное желанное тело. — Нет! Я больше тебе не дам!

— Какое громкое заявление, — ставлю на место стол, который мы сдвинули.

— Ты меня так растерзал, что мне нужен отдых. Я так не могу. Ты большой. Я точно ходить не смогу! — возмущается. А я невозмутимо ставлю на стол ее блинчики, сметану и джем.

— Детка, прекрати мне льстить, — усмехаюсь, настраивая кофемашину.

— Да какая лесть. Я серьёзно.

Подхожу к ней и шепчу на ушко:

— Я аккуратно вылижу тебя всю. Вылечим твои прелести от моих вторжений.

А Марина краснеет, как девочка, закусывая губы.

Еще раз ее целую и иду делать кофе.

Глава 23

Марина

— Так вот, Златочка, оказывается, довольно неплохо знает немецкий, — сообщает нам мама, продолжая восхищаться новой невестой Альберта.

Нет, если двадцатилетняя Злата не против сгинуть замужем за сорокалетним заморским мужиком, то совет им да любовь. Мама у меня хоть и деятельная, но не будет же она насильно принуждать девочку.

— А еще английский и даже испанский, — продолжает перечислять мама.

Мы ужинаем у меня в квартире. Я приготовила свою фирменную лазанью и салат из печеных овощей. Так вышло, что последнюю неделю мама была занята сводничеством Златы и Альберта, а я – Богданом. Или он мной.

Прикрываю глаза, выпадая из разговора.

Ах, эта неделя. Это точно был марафон. Столько секса за неделю у меня еще не было никогда. Вчера я назвала Богдана ненасытным животным и приказала ближайшие три дня ко мне не прикасаться.

Мне нужна передышка.

Но кого я обманываю. Судя по тому, как Богдан поглаживает мою коленку под столом, ему пофиг на мои запреты. А я опять не устою и не смогу сказать «нет». Это просто невозможно. Ибо в момент близости с этим мужчиной мои мозги выходят из чата.

— Детка, можно мне еще салата, он у тебя удался, — перебивая маму, обращается ко мне Богдан. Может, это выглядит и бестактно с его стороны, но мама уже правда достала нас рассказами про то, какой Альберт замечательный и какая Злата умница. Так и слышатся между строк ее рассказа «не то, что вы».

— Так вот, завтра Злата покажет Альберту театр и картинную галерею. У них, оказывается, столько общих интересов, — продолжает мама, игнорируя наши откровенно скучающие лица и мои закатывающиеся глаза. — А еще Альбер…

— Лаура Альбертовна, при всем уважении… — резко перебивает ее Богдан. Мама сжимает губы, стреляя в него гневным взглядом. А я не сдерживаю смешка. Он снова перепутал ее отчество. Но что-то мне подсказывает, что Богдан делает это специально.

— При всем уважении, Богдан, — перебивает