— Бабу – нет. Женщину – да.

— Ой, бля, извините, ваше величество, неправильно выразился, — ржет. — Та самая Монро?

— Она, да.

— Ну и слава богу, меньше будешь рычать на подчинённых.

— Не понял.

Оглядываю спальню. Марины нет.

Я надеюсь, ты не сбежала?

С нее станется. Вроде большая девочка, а как ребенок. От жизни надо брать всё в моменте. Пока этот момент есть.

— Ну, скажем так... — усмехается Руслан. — За неимением женщины, которую можно трахать, ты вытрахал все мозги подчинённым. Неудовлетворенный начальник – всегда тиран.

— Ой, да иди ты! Я их дрочу за дело. А не потому, что самодур. Всё, давай, до завтра, — сбрасываю звонок.

Да, мне нужен выходной. Потому что этой ночью голод я так и не утолил. Только попробовал.

Поднимаюсь с кровати, иду в ванную абсолютно голый.

Ну а кого мне стесняться? Я дома. Дома со своей женщиной.

Я не привык прыгать из койки в койку. Я консервативен и люблю стабильность во всем.

Тем более мы с Монро совместимы в постели. И это ее женское жеманство, и легкая паника тоже заводят меня как самца.

Со стороны кухни пахнет едой и звенит посуда.

Не сбежала. Завтрак готовит. Умница. Не разочаровала.

Ну а смысл бегать?

Ухожу в душ.

Моя полка в душевой кабине вероломно занята женской косметикой. Пахнет ванилью и немного лавандой.

Усмехаюсь. Ладно. Пусть будет.

Выхожу из душа. Оборачиваюсь в полотенце. Иду в спальню за презервативами.

Да, я хочу ее еще. Сейчас – на кухонном столе, после завтрака, а может, и до. У меня стоит на Марину только от понимания, что она здесь, в моей квартире, и готовит для меня.

Жанна никогда не готовила. Тем более не вставала раньше, чтобы озаботиться моими питанием и комфортом. Готовила домработница. Жанна даже не создавала видимость женской заботы. Зачем? Ей это всё было чуждо. Нет, я не принцесса, меня такое не волновало. Нет так нет. А сейчас понимаю, что вот именно этого не хватало.

Конечно, дело не только в этом. И наш брак погубило не отсутствие завтраков. Но, как оказалось, разочарования складываются из мелочей.

Открываю комод, взгляд нечаянно падает на коробку со шкатулкой, которая как-то необычно вздута.

Ну не кефир же это, чтобы вздуться. Срока годности у таких вещей нет.

Открываю коробку и вынимаю уже две части шкатулки. Крышка – в одной руке, компас – в другой.

Я пока не страдаю провалами в памяти и не помню, чтобы ломал подарок отца.

Это дорогая вещь. И не потому, что стоит много денег.

Деньги – всего лишь бумажки. Ценнее воспоминания.

И нет, вещицу дарили не мне.

Это несостоявшийся подарок.

Мой отец увлекался такими вещами. Коллекционировал. Я купил ее в Праге. Но подарить не успел. Последняя стадия рака. Я не успел...

И это память... Не совсем счастливая, но дорогая.

Кручу компас в руках. Крепление сломано. Можно, конечно, починить.

Но какого черта?

Ах, Марина, Марина! Женское неуемное любопытство.

Черт с ней, со шкатулкой. Починю. Тем более отец так и не успел ее принять. Это всего лишь мои внутренние траблы. Но любопытная задница будет сегодня отшлепана.

Надеваю домашние штаны и прячу в карман презерватив. Теперь он тем более мне понадобится.

Останавливаюсь в дверях кухни, облокачиваясь на дверной проём, складываю руки на груди, наблюдая, как Марина печет блинчики. Ладно. Моя претензия по поводу ее вандализма немного остывает. Я люблю домашние блины. Мама в детстве пекла их каждые выходные. По утрам. Мы ели их еще горячими, со сметаной и вареньем. И на моем кухонном столе уже стоит пара вазочек со сметаной и джемом.

Женщина, ты кто такая? Откуда это в тебе? Как ты умело залезаешь под кожу.

Ты же создана для меня.

Не замечая меня, Марина снимает со сковородки очередной блинчик и ловко наливает в сковородку ещё порцию.

А ведь на моей кухне не было ни молока, ни сметаны, ни тем более муки с вареньем. Фея-волшебница. И любопытная зараза. Опять в своём халатике «а-ля Голливуд».

Хитро улыбается сама себе.

Ой, что-то задумала.

Где ты раньше была, женщина? Мне тебя не хватало.

Отталкиваюсь от проёма, иду к ней. Встаю вплотную и обвиваю рукой талию, прижимая к себе.

— Ой, — вздрагивает от неожиданности Марина. — Напугал! — шлепает меня по руке, чтобы не трогал. — Отойди! Я готовлю и могу обжечься.

Да сейчас прям.

Отодвигаю ее волосы в сторону, целую в висок и втягиваю манящий женский запах. Марина замирает. По ее шее бегут мурашки. Моя чувствительная девочка.

— Отключи плиту, — низким тоном велю ей на ухо.

— Но я еще не закончила.

— Быстро!

Послушная, отключает. Отпускаю ее. Растерянная. Хочется улыбнуться и поцеловать. Но я держу лицо.

— Убери пока все со стола.

— Ты не будешь завтракать? — расстроенно смотрит на внушительную стопку блинов. — Не любишь блинчики? Может, тогда омлет?

Моя умничка. Почти идеальная женщина. Почти... Но немного дурости добавляет ей особого шарма.

— Просто освободи мне стол! — строго велю я. Марина сначала непонимающе распахивает глаза, а потом обиженно вздергивает подбородок и нервно с грохотом убирает всё со стола.

Да, такая вот заведённая ты мне и нужна сейчас. Тигрица. Но ее пыл я остужу.

— Всё?! — вздергивает брови, смотря на меня с вызовом. Так и слышу, как в ее голове несутся ругательства в мою сторону. — Я могу идти?

— Нет, — иду на нее. Отступает, настороженно прищуривая глаза.

— Скажи мне, детка, что случилось с компасом? — вздергиваю бровь.

— А? О-о-о, — меняется в лице. Возмущение и обида сменяется на вину. — Прости, я нечаянно. Я правда не хотела. Так вышло. Руки кривые, что поделаешь, — нервно усмехается, продолжая отступать от меня. — Я починю. Мастера уже нашла, — выставляет руки вперед, словно защищаясь.

— Какая сообразительная, — ухмыляюсь. — Меня больше интересует, как компас попал в твои руки.

— Я просто хотела посмотреть.

— Открыла мой комод, залезла в ящик, — качаю головой. — Ай-ай-ай! И что мне с тобой сделать?

— Понять и простить, — снова нервно усмехается.

— Марина, Марина, — качаю головой. — Я обязательно тебя пойму и прощу, как только отшлепаю.

Хватаю Марину под ее нервный смех, разворачиваю к себе спиной и нагибаю