Окончательно нас помирила штука, к медицине мало относящаяся.

В последний, как потом выяснилось, день рейда ожила рация. Сообщали о раненом и рекомендовали дождаться саперов. Интересное сочетание. Как-то мне сразу не по себе стало. Что тут у нас разминировать собрались?

Тарасов сразу бросился готовить операционную, Бубнов тоже что-то исследовал в той же области. Один я как гость бродил у машины, поглядывая на дорогу. Ага, вот и пыль, как курсор по карте, поползла. Подъехал БТР, и из него выволокли бойца с обильно намотанными на правое бедро бинтами. Наверное, не меньше двух индпакетов извели.

– Сюда давайте, – вокруг носилок как заведенный носился лейтенант, как пел Высоцкий, бледный и встревоженный.

– Что случилось у вас? – спросил я, шагая вроде бы как им навстречу, но одновременно и чуть в сторону. Ремарка про саперов крепко засела у меня в голове.

– ВОГ-семнадцать! На боевом взводе!

– Это… – я начал теряться в догадках.

– От гранатомета выстрел, – буркнул тот солдат, который держал носилки у головного конца.

– Сюда давайте, – скомандовал из кунга Тарасов.

Носилки затащили, а летеха, вытирая пот со лба, объяснил, что вот этот раненый, когда был целым, стрелял из АГС-17. Ответкой прилетело по цинку с гранатами, они рванули, вот одна долетела до рядового Горного – и застряла в бедре.

Я дослушивать не стал и бросился в кунг. Если честно, то поначалу страшно не было. Ну застряло, ладно, сейчас примчатся специалисты и всё решат.

Пока помыл руки, повязку аккуратно срезали. Вот тут меня и проняло. Кто видел эту гранату, тот поймет. Для тех, кто как я, сообщаю: представьте себе цилиндр диаметром четыре сантиметра, который торчит из бедра. Впечатляет? Особенно, если понимать, что взрыв этой дуры разнесет здесь всё к едреней матери.

По шуму снаружи стало понятно – новые действующие лица. Кто-то поднялся по лесенке. Ну кого к нам пошлют, да еще если и приключения не исключены? Конечно, лейтенанта. Судя по топорам над бульдозерным отвалом на петлицах – инженерный воин. Сапер.

– Лейтенант Беликов, что тут у вас? – обозначил он отдание чести, махнув правой рукой где-то в районе виска.

– Да вот, – освободил ему место Бубнов.

– Ну да… она самая… ВОГ… так и есть… – бормотал Беликов, рассматривая покрытый кровью цилиндр.

– А что ж не рвануло? – поинтересовался Петя.

– Так это… ну мышцами зажало… или еще что, – выдал гипотезу сапер. Вряд ли он в нее сам верит, сказал, чтобы не молчать, скорее всего.

– Так она должна пролететь метров десять, чтобы взорваться, – подал голос раненый. Как его? Горный вроде. Мне же сотую форму заполнять потом, не забыть бы.

– Так она сейчас не опасна? – обрадовался Бубнов.

– Точно сказать нельзя, – выдал экспертное мнение Беликов. – У нас безопасных предметов вообще не бывает.

– Как. Нам. Действовать? – начал закипать Петя. – Рожай, лейтенант! Нам пора уже жгут снимать и раненому помощь оказывать!

– Так вот! – показал сапер на цапку, которой фиксировалось белье у края раны. – Вот этой хренью схватить, а потом вот этим, – ткнул он в корнцанг, – одновременно… и осторожно на себя, плавненько, как бабу гладишь… главное, вперед-назад не дергать!

– И?.. В карман тебе сунуть потом?

– Так я это… минутку! – Беликов выскочил из кунга, чтобы вернуться с ведерком, скорее всего, позаимствованным у водилы. Примерно на половину емкость была заполнена грунтом.

– Стойте! – закричал я, когда Бубнов схватил корнцанг. – Броники!

Парой минут спустя мы вернулись к Горному. Парень молчал, даже не стонал. Понимал же, что если что – ему хана. Да и нам, наверное, тоже. Ни фига эти бронежилеты не помогут, если тут начнут разлетаться осколки во все стороны.

– Тарасов, фиксируй ногу! – хрипло скомандовал Петя. – Панов, крючки. Поехали!

– С богом, – добавил я и начал разводить края раны.

– Нет, так неудобно, – вдруг сказал Бубнов. – Давай поменяемся.

– Может, я вытащу?

– Сам, – буркнул Петя, и мы с ним перешли на противоположные стороны.

С цапкой Беликов угадал, граната сразу пошла, без задержек, ни за что не цепляясь. И минуты не прошло, а она вся уже показалась над раной. Едрическая сила, да она сантиметров десять в длину! Охренеть и не встать!

Бубнов начал поворачиваться, и тут я вспомнил, что ведерко, обернутое пеленкой, стоит с моей стороны.

– Сейчас, один момент! – остановил я его.

Нагнулся, начал выпрямляться, и вдруг цапка каким-то непонятным образом щелкнула – и окровавленный цилиндр полетел в мою сторону.

Уж не знаю, кто вел мои руки, я в ловле взрывоопасных предметов ведрами с песком не особо до этого момента упражнялся. Но поймал я гранату в верхней точке траектории, когда она, на мгновение замерев, собралась двинуться вниз.

Я стоял у нашего операционного стола как знаменитый дурень, обняв вместо писанки пованивающее горюче-смазочными материалами ведерко. Беликов тянул ко мне руки, а Бубнов за каким-то хреном кричал что-то про лоб.

Тут я вспомнил, что неплохо бы вдохнуть, и все встало на свои места. Я дрожащими руками отдал клятую посудину лейтенанту и понял, что Пете на лоб брызнула кровь, и он не может ее вытереть.

– Быстро перемывайся, Панов, рану обрабатывать надо! – завопил Бубнов. – Работаем!

* * *

И только когда Горного перегрузили на носилки и утащили к палатке, Петя опустился на кушетку и стянул маску и перчатки.

– Сука! – выдохнул он и ударил кулаком по колену. – Вот же сука! Как же так?!

– Выпьешь? – спросил я. – У нас спирт есть.

– Потом, как вернемся… Нажрусь в говнище… – он встал и заграбастал меня своими ручищами. Даже через броник давление чувствовалось неслабо. – Спасибо, Андрюха! Просто… спасибо!

Глава 11

Это я перед Бубновым так хорохорился. У самого тоже очко жим-жим. Думал, или поседею нафиг, или глаз дергаться начнет. Нет, для пивнухи рассказ замечательный – отпить глоточек пенного напитка, спинку тарани оторвать, и так небрежно: «Так о чем это я? Ага, беру я ведро, а дружбан мой гранатку возьми и вырони. Так я её – раз, и поймал. Потом скала обрушилась, когда саперы взрывали», – и еще глоточек.

А так – ну его в болото. Ночью, кстати, мне сон приснился про это дело. Будто сижу я у себя в квартире на диване, Анечка рядом щебечет, хочу к ней повернуться, чтобы сказать что-то, а не могу, как это во сне бывает. Приходится смотреть телек, а там показывают хренотень ужастиковую, вроде «Звонка», где из колодца непонятная чувырла вылезала. Только в моем сне она выбралась и подошла