Шрифт:
Закладка:
Рис. 73. Триптих «Искушение святого Антония». Museu Nacional de Arte Antiga, Lisbon.
В 1487 году, когда «Молот» увидел свет, Босху было около тридцати семи лет, и не отыскать другого такого художника позднего Средневековья, питающего столь сильный интерес к демонизму и колдовству, как Иероним. Поэтому закономерно предположить если и не прямое обращение художника к «Молоту», то, по крайней мере, увлечение темой ведовства и задействование некоторых расхожих и спорных, узнаваемых и обсуждаемых в обществе того времени, образов.
Многие исследователи (Берт Д’Хасе, Лене Дресен-Кундерс и Мария Хейманс) пытаются обнаружить и доказать взаимосвязь позднесредневековых представлений о ведьмах и их отголоски в творчестве Босха (рис. 73). И действительно, в некоторых работах, например, в «Искушении Святого Антония» легко обнаруживается сходство между описанием действий ведьм из первой части «Молота» и занятиями героев триптиха. Вместе с тем, Иеронимово «Искушение святого Антония» отсылает к образам алхимии и средневековой астрологии. Фрагмент центральной панели этого триптиха демонстрирует уродливую женщину, обёрнутую в тряпье. Она восседает на гигантской длинноногой крысе, а в руках держит младенца. Это дьявольская пародия на традиционное изображение бегства в Египет (посланная силами тьмы, чтобы мучить святого Антония). Оседлавшая крысу изображена в позе Марии с младенцем, но также воспроизводит образ повивальной бабки или сухой кормилицы. Её специфическое вытянутое седло похоже на нидерландскую колыбель «бакермат» (нид. bakermat, рис. 74). Так называли удлинённую корзину или циновку с небольшим бортиком, на которой повитуха или няня (нид. bake – слово для обозначения няни) могла сидеть вместе с ребёнком во время ухода за ним. Эта подстилка защищала от сквозняков или от жара очага. Аналогичную сидушку «bakermat» можно увидеть на переднем плане гравюры последователя Питера Брейгеля Старшего, опубликованной Иеронимом Коком в 1563 году (рис. 74 б).
Женщина на крысе у Босха – ведьма или даже сам дьявол в обличии лже-матери, повитухи или кормилицы. Верхняя часть её тела заключена в пень или дупло, её руки – иссохшие ветви дерева (устойчивый образ отсутствия живой воды – надежды на спасение). Нижняя часть тела – хвост змее-рыбы, напоминающий о Сатане, принявшем в раю вид гада. Такие ведьмы-повитухи довольно подробно представлены в «Молоте»: они приносят в жертву дьяволу новорожденных младенцев (Часть I, вопрос XI). А в Части II, главе XIII, рассказывается о всевозможных премерзких вредительствах ведьм-повитух, описаны способы, коими они причиняют величайший урон, убивая детей или посвящая их демонам: «По советам демонов, ведьмы приготовляют из рук и других членов убиенных новорожденных особые мази для употребления в нужных им целях. Замалчивать эти ужасающие преступления нельзя ни в коем случае. Когда ведьмы не убивают новорожденных, они посвящают их демону. Это происходит следующим образом. При рождении ребёнка повивальная бабка выносит его под каким-либо предлогом из родильной комнаты и, поднимая его на руках, посвящает его князю демонов, т. е. Люциферу, и всем прочим демонам».
Судя по всему, изображая сцену с младенцем на руках и примыкающий к этой сцене образ младенца в воде с миской каши на голове, Босх размышлял о ведьме-повитухе. Однако с заимствованием, с визуализацией и с адаптацией идеи, почерпнутой в тексте, (а быть может – в слухах и рассказах о ведьмах) Иероним компилирует этот бесовской образ повивальной бабки с поруганным, извращённым, донельзя травестированным, но опознаваемым образом бегства Святого семейства в Египет, придавая всей сцене характер зашкаливающей, избыточной, вопиющей кощунственности.
Рис 74 а. «Кухня тощих» – гравюра Питера ван дер Хейдена, выполненная по эскизу Питера Брейгеля, опубликованная Иеронимом Коком в 1563 году изображает быт бедных крестьян. Сурепка, хлеб и мидии – застольные кушанья (мидии считались афродизиаком, но также были распространённым блюдом Нидерландов). На переднем плане сидит няня (или мать), кормящая тощего ребёнка через рожок. Подобная колыбель появляется на триптихе «Искушение Святого Антония» под змее-древо-женщиной с младенцем (рис. 74 б).
Рис 74 б. Кощунственная пародия на бегство в Египет. Позади дьявольской лже-матери анти-Христа узнаётся фигура Иосифа. Иероним Босх, триптих «Искушение святого Антония».
Рис 75 а. «Из нас двоих, пишущих этот трактат, по крайней мере один очень часто видел и встречал подобных людей. Так, в то время бывший учеником, а теперь священник Фрейзингской епархии, который, вероятно, жив и до сего времени, обычно рассказывал, как он однажды телесно был поднят демоном на воздух и доставлен в отдалённую местность. Жив и другой священник из селения Обердорф, возле Ландсгута, бывший в то время его товарищем; он собственными глазами видел полёт, как тот с вытянутыми руками взлетел на воздух, крича, но не плача. Причина этого была следующая, как он сам рассказал. Несколько учеников отправились в питейное заведение и уговорились, что тот, кто принесёт пиво, не платит. И когда один из них хотел выйти, чтобы принести пиво, то, открыв дверь, увидел перед ней густой туман: перепуганный он вернулся и сообщил товарищам, почему он не мог принести пиво. Тогда тот, который летал по воздуху, возмущённо сказал: «Да если бы там чёрт был, я всё-таки принёс бы пиво». Он вышел и на глазах у всех полетел по воздуху».
Рис. 75 б. Полёт ведьм и чертей. Jean Tinctor, Traité du crime de vauderie Le Maître de Marguerite d’York, enlumineur. Ок. 1470–1480 г. Mss, fr. 961, fol. 1v. Bibliothèque nationale de France, Paris.
В верхнем правом углу правой панели триптиха «Искушение святого Антония» изображён дьявольский десант: верхом на громадной рыбе летит ведьма в сопровождении толстопузого компаньона. Пусть в «Молоте» и нет обилия сенсационных сведений о полётах ведьм, но подобную информацию возможно найти в трактате
