снотворное, откупорив маленький стеклянный флакончик со странно пахнущей зеленой смесью.

После минутного колебания я выпил его, надеясь, что это поможет забыть, по крайней мере, на несколько часов, о том плачевном беспорядке, который я устроил.

И я канул в лету.

В какой-то момент ночью я услышал пронзительный крик. Была ли это какая-то ночная птица - или это был мальчик, кричавший от ужаса или боли? Это был Джет?

Или мне это только приснилось? Как бы я ни был взволнован криком, сквозняк настолько оглушил меня, что я так и не проснулся полностью, но, казалось, парил в темноте моей маленькой комнаты, в полубессознательном состоянии, не в силах пошевелиться, а этот мальчишеский визг эхом отдавался вокруг меня, становясь все тише и тише, пока Сомнус не поверг меня в забытье.

XII

— Просыпайся! Проснись!

Кто-то громко шептал мне на ухо и тряс за плечо.

— Проснись, ты, слабоумный римлянин!

Мои веки, казалось, были приклеены. С огромным усилием мне удалось открыть их, затем при слабом свете мерцающей лампы я увидел лицо, которое преследовало меня в тревожных снах. Мне все еще снился сон или я бодрствовал? Я увидел привидение или самого мальчика?

— Джет? — спросил я.

— Т-с-с-с! Говори тише!

— Это действительно ты?

Он прищурился и сердито посмотрел на меня, как будто раздосадованный явной глупостью такого вопроса.

— Но … что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Разбудил тебя, чтобы мы могли уйти как можно быстрее. Выбирайся из постели, сейчас же, если хочешь спасти свою шкуру!

Несмотря на мою растущую тревогу, я, казалось, не мог полностью проснуться. «Это все снотворное зелье — подумал я, — набивший мою голову паутиной и налив конечности свинцом». Мне удалось скатиться с кровати, практически упав на пол, затем, пошатываясь, я поднялся на ноги.

Джет сделал все возможное, чтобы поддержать меня. — Ты тяжелый, как гиппопотам, - пожаловался он, — но далеко не такой грациозный! А теперь пошли!

— Пошли куда?

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Возьми этот мешок с собой. Он слишком тяжел для меня. Я и так тащил его, сколько мог.

Он имел в виду матерчатый мешок размером примерно с его голову, перевязанный сверху куском пеньковой веревки. Я поднял его. Вес был значительным, но не слишком тяжелым для взрослого мужчины, если перекинуть его через плечо. Изнутри набитой сумки я услышал скользящие, лязгающие звуки металла. — Что внутри?

— А что ты думаешь?

— Монеты?

— Да. Все, что ты потерял, и даже больше. А теперь уходим!

Я бросил мешок на кровать, затем моргнул и протер глаза. Медленно, урывками, мои чувства возвращались ко мне: — Джет! Одно дело - сбежать с тобой посреди ночи. Мне не следовало использовать тебя для ставки. Я не должен был позволить этому мужчине увести тебя из комнаты! О чем я думал? Если тебе удалось сбежать от него, молодец! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы увезти тебя отсюда. Но если ты ограбил его ...

— Монеты твои!

— Нет, Джет. Я проиграл их в игре. Я был дураком и ...

— Так ты идешь или нет?

Я уставился на мешок: — Не знаю, что мне делать ... если я возьму только часть монет, а остальное оставлю. У нас должны быть деньги, чтобы прокормиться...

— Что бы ты ни делал, делай это быстрее!

Я попытался развязать узел и открыть мешок, но веревка была туго затянута. Голова все еще кружилась от снотворного, а неуклюжие пальцы отказывались мне повиноваться. Я разочарованно хмыкнул и оставил попытки развязать узел.

— Который час, Джет?

— Думаю, скоро рассвет.

Я вздохнул: — Если мне суждено сбежать, как вору, прихватив тебя и деньги, то лучше было бы сделать это посреди ночи, чтобы дать себе фору. Что, если набатеец проснется вместе с солнцем и увидит, что ты исчез вместе с деньгами, то пошлет за нами своих телохранителей.

— Нет, он этого не сделает.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что они все мертвы.

Долгое время я просто смотрела на него; - Кто мертв? - спросила я.

— Набатеец и его телохранители. И мальчик тоже.

У меня кровь застыла в жилах: — Джет! Что, во имя всех богов, ты натворил?

Он снова посмотрел на меня, чтобы показать свою досаду на такой глупый вопрос: — Это не я их убил, ты, полоумный! Посмотри на меня. Как ты думаешь, такой малыш, как я, смог бы одолеть двух телохранителей и взрослого мужчину? Длинноволосого мальчик, я конечно смог бы одолеть в драке, но ...

— Тогда кто ...? — но мой вопрос повис в воздухе, поскольку ответ был очевиден.

— Крокодил и его сыновья, - сказал Джет. — Не спрашивай меня, как они убили телохранителей. Я не видел. Я был в комнате с Ободасом и мальчиком, а телохранители были где-то снаружи. Но я знал, что они уже, должно быть, были мертвы, когда двое сыновей прокрались в комнату, в сопровождении Крокодила, потому что я видел, что у всех у них были кинжалы, и на этих кинжалах уже была кровь.

— Ты видел, как Крокодил и его сыновья вошли в комнату? — прошептал я.

— Потому что я был единственным, кто не спал.

— А, Ободас?

— Крепко спал. Как и мальчик. Ободас даже не проснулся, когда ему перерезали горло. Должно быть, на них подействовала та зеленая дрянь, которой Крокодил дал ему перед тем, как мы легли спать.

— Зеленая дрянь?

— Крокодил сказал, что это любовный тоник. Услышав это, Ободас сразу же начал его пить, но вместо того, чтобы возбудиться, моментально уснул.  Он даже не снял своего головного убора.