Пока я говорила, он повел нас вниз по лестнице. Джет прошел впереди меня, достиг лестничной площадки и исчез за углом. Дойдя до поворота, я увидел слабый свет снизу и услышал тихую музыку и звуки голосов. Воздух был прохладным и сырым и пахло египетским пивом.

— Мы спускаемся вниз, - сказал Крокодил, следуя за мной. — Просто иди за мальчиком.

Я завернул за другой угол и оказался в подземном помещении. Размеры комнаты было невозможно определить, поскольку его края исчезали во тьме. В зоне между тенью и светом на полу, скрестив ноги, сидела девушка, наигрывая на каком-то струнном инструменте. Даже при неверном освещении я мог разглядеть, что она некрасива. На самом деле, она была так похожа на своего хозяина, что я принял ее за его маленькую дочь.

В центре комнаты, над ними висела лампа, пятеро мужчин и мальчик сидели кружком на коврах. Мальчик был не старше Джета. На нем была ярко-красная туника, а вьющиеся черные волосы были такими длинными, что, казалось, их никогда не стригли. Один из мужчин был крупным парнем, которого я принял за его телохранителя. Он и мальчик смотрели на остальных четверых мужчин, которые, казалось, играли в какую-то игру.

Пока я наблюдал, один из игроков с криком на каком-то варварском языке бросил в воздух горсть игральных костей. Бросок, должно быть, был удачным, потому что его резкие черты лица, ярко освещенные лампой, расплылись в торжествующей улыбке, когда он потянулся вперед, чтобы снять цветной деревянный колышек с перфорированной игровой доски и вставить его в другое отверстие.

Чисто выбритое лицо мужчины обрамлял замысловатый головной убор из ткани и веревочки с узлами, какие носят набатейцы, живущие в пустыне. Хотя я не мог разглядеть его волосы, я подозревал, что в них имеется немного седины. На нем была свободная белая мантия, подпоясанная на талии, с длинными рукавами, украшенными красочной вышивкой на манжетах. На нескольких его пальцах были кольца, каждое с драгоценным камнем. На ожерелье из толстых серебряных звеньев, сверкая в свете лампы, свисал самый крупный рубин, который я когда-либо видел.

— Ты можешь поверить, что этот парень проделал весь путь через Дельту в таком виде? - прошептал Крокодил мне на ухо.

— В набатейских одеждах? Разве он не набатеец?

— Действительно, набатеец. Он называет себя Ободасом и торгует ладаном, разведывая сухопутные маршруты в Александрию,  по крайней мере, так он говорит. Когда иностранцы отправляются путешествовать по Египту, кто может сказать, что у них на уме?

Относился ли и ко мне этот вопрос? Его глаза с тяжелыми веками и ухмыляющаяся морда ничего не выдавали.

— Но когда я говорю «в таком виде», я имею в виду не его набатейскую одежду, а его кольца и ожерелье с рубином, которые Ободас носит так открыто. Сколько монет они могут стоить? —Крокодил щелкнул зубами.

— Разве он путешествует не с телохранителями?

— Их всего двое! Один - тот дородный бородатый парень, который сидит позади него. Другой телохранитель присматривает за их верблюдами снаружи.

— А как насчет мальчика в красной тунике, который сидит рядом с ним? Это его сын?

Крокодил фыркнул: — Я так не думаю! Всего с двумя телохранителями и этим симпатичным маленьким сожителем Ободас проделал весь путь от Петры до моей гостиницы в таком наряде, сверкая драгоценностями и становясь мишенью для Бог знает скольких бандитов? Должно быть, какой-то набатейский бог присматривает за этим Ободасом, раз такой дпридурок пересек Дельту, не став жертвой Кукушонка.

Я развернулся лицом к хозяину: — Что ты знаешь о ...?

— Остальные трое гостей - египтяне из Дельты, - продолжал он, - отцы города из города Саис. — Мужчины, о которых он говорил, были одеты менее вычурно, чем набатейцы. Они были похожи на фермеров, одетых в свои лучшие одежды, в которых им было не совсем комфортно. — Их главного, того, что с длинной седой бородой, зовут Хархеби, и они возвращаются домой с миссии в Александрии. Они пытались добиться аудиенции у царя Птолемея, чтобы подать прошение о ремонте дороги, пересекающей Дельту; разлив Нила прошлым летом размыл огромное количество участков. Интересно, сколько монет потребуется, чтобы отремонтировать эту дорогу? Но царь отказался встретиться с ними, и они возвращаются в Саис ни с чем. Поэтому не спрашивайте их об их поездке, если не хочешь услышать много интересного о царе! Но посмотрите, набатеец жестикулирует тебе. Он приглашает тебя присоединиться к игре.

Я обернулся и увидел, что все четверо игроков смотрят на меня со своих мест на устланном ковром полу.

Я покачал головой. — Спасибо, господа, но я никогда не играю в азартные игры.

Это была правда. С самого раннего детства мой отец учил меня, что азартные игры - разорительное времяпрепровождение, порок, которого следует строго избегать. За свою карьеру Искателя он повидал множество мужчин (и даже нескольких женщин) всех рангов в обществе, от скромных лавочников до надменных сенаторов, погубленных азартными играми. — Каждый мужчина рискует и время от времени взывает к Фортуне, - сказал он мне. — Но игрок испытывает терпение богини, пока практически не доведет Фортуну до решения лишить его своей благосклонности.

Мой отец жил так, как он учил и меня, и до сих пор я следовал его примеру.

— Мы играем только по минимальным ставкам, - сказал набатеец. — Дружеская игра, чтобы скоротать время.

— Я бы лучше сейчас поспал, - произнес я.

— Поспал! —Крокодил прищелкнул языком и покачал головой. — В Канопусе никто не спит по ночам. Мы здесь спим только днем, а ночью развлекаемся. Мы сейчас принесем вам что-нибудь поесть и выпить. А пока сядьте на пол со своим мальчиком. Присоединяйтесь к кругу и смотрите, как играют остальные.

Пока мы с Джетом устраивались на полу, наш хозяин хлопнул в ладоши. Появилась пара молодых парней. По их темной чешуйчатой коже я принял их за сыновей Крокодила. Один из них принес мне небольшую