Сбежавшая собака в этот момент как раз забралась на вершину и, не прекращая выть, скрылась из вида. Вскоре оттуда послышался глухой удар и торжествующий хохот. Вой оборвался. Труп сбежавшей собаки перелетел обратно через завал и, безвольно взмахнув лапами, с противным хрустом рухнул на камни. Через десять ударов сердца над разрушенной стеной показалась рогатая морда убийцы.

В целом я не ошибся. Ростом эти уроды были не ниже семи локтей, а весили не меньше, чем взрослая лошадь. Огромные и с виду неповоротливые. С нереально широкими плечами, обезьяньими мордами, оранжевыми глазами и изогнутыми, как у быков, рогами. Босые, в коже и жутких лохмотьях. Дубины в руках — натуральные брёвна. С корявыми гладкими рукоятями и жуткими стальными навершиями.

Заметив нас, самый крупный урод довольно оскалился и быстро спустился в предстенок. Остальные пятеро проследовали за вожаком. Убедившись, что все приятели слезли, главная обезьяна вышла вперёд, нашла меня взглядом и, грохнув по груди кулаком, проревела на древнем:

— Я, Ргон сын Дива, пришел за твоей головой, синеглазый!

— Чего он хочет? — вытащив из налуча лук, уточнил у меня белобрысый.

— Умереть, — пожал плечами я и, пройдя чуть вперёд, усмехнулся.

Отвечать не стал — просто не видел смысла. Если какой-то обезьяне нужна моя голова — пусть подойдёт и возьмёт. В текущей ситуации напрягало лишь то, что эти твари прекрасно знали, кто я такой. То есть, они примерно представляют, чего от меня ожидать? Впрочем, демон тоже знал кто перед ним, но где сейчас этот демон?

— Трусливый шакал! — проревел Ргон, не дождавшись ответа. — Мелкий, слабосильный ублюдок! Ты бежал сюда, надеясь, что тебе откроют ворота? Думал, там за стеной кто-то есть?

— Ты пришел поговорить? — я издевательски улыбнулся и, пройдя немного вперед, встал так, чтобы в случае чего прикрыть обоих приятелей.

Как-то слишком уж пафосно разговаривала этот урод. Не уверен в своих силах и настраивается на предстоящую драку? Очень похоже на то… Нет, наверное, правильным было бы узнать у этой болтливой обезьяны, что это за крепость у нас за спиной, но разговаривать настроения не было. Проще самому потом залезть по стене и узнать.

— Скалься, ублюдок, — проревел в ответ монстр и, сорвав дубину с плеча, с силой вмазал ей по земле. — Ты труп! Сегодня Владыка Иблид получит твою поганую голову!

Произнеся это, рогатый что-то неразборчивое проорал своим бойцам и, взмахнув дубиной, пустил в нашу сторону заклинание.

Оранжевый вал шириной в четверть сотни шагов и высотой с человеческий рост прокатился по камням со скоростью бегущего человека и, уничтожив на своём пути мусор, бессильно разбился о подставленный Щит. Заклинание было похоже на ту Волну, что пускал в меня демон, но без вспахивания земли и выламывания камней. Оно ещё только катилось в нашу сторону, когда второй урод шагнул вперёд и пустил в нас еще одно — точно такое же. Потом третий, четвёртый… и когда очередь снова дошла до первого, ситуация повторилось.

Первые два заклинания сожгли мне одну двадцатую часть эфира. Стало ясно, что задумал противник, и откуда у рогатых взялась эта уверенность. Скинуть эфир в нули и потом добить беззащитного? Ну да… Только ничего у них не получится.

— Идём вперед! Готовьтесь по команде резко убежать вправо, к воротам, — приказал я ребятам и, держа перед собой щит, быстро пошёл в сторону обезьян.

Сто десять шагов…

Сто пять…

Справа три раза подряд хлопнула тетива. В бой вступил Канс, и ситуация начала потихоньку меняться.

Зачарованная стрела — это очень неприятная штука, сравнимая по воздействию с ударом рыцарского копья. Каждый выстрел требует эфира и по сути является заклинанием, неплохо пробивающим силовые щиты и доспехи. Собираясь в поход, Канс по понятным причинам захватил с собой лук, и это сыграло нам на руку. Эти уроды думали, что здесь появлюсь только я, и в этом они просчитались. Нас трое! Пересмешник — отличный стрелок. В этом мне ему только завидовать.

Первые две стрелы сгорели в защите одного из чудовищ, ну а третью хитрый Канс пустил в тот момент, когда обезьяна кидала в нас своё заклинание и не могла увернуться.

Голубой росчерк с глухим звуком ударил гиганта под глаз, и одним врагом у нас стало меньше. Стрела пробила череп насквозь, чудовище нелепо взмахнуло руками и, шумно выдохнув, завалилось на камни.

Сто шагов…

Девяносто пять…

Увидев, что один из приятелей сдох, главная обезьяна взревела и проорала что-то своим бойцам. За спиной издевательски выругался Пересмешник, а потом произошло странное.

Откуда-то сверху в предстенок прилетел дымящийся шар. Размером с обхват рук или может быть немного побольше. Описав дугу, шар упал между нами и чудовищами, глухо клацнул о камни и выплеснул облако грязно-серого дыма.

Это не было похоже на заклинание, но выглядело оно угрожающе и самое главное — непонятно.

За каких-то пару мгновений между нами и обезьянами появилась стена непроглядной мути. Не меньше десяти локтей высотой, серая с темными сполохами. Она быстро поползла на нас, и встречаться с ней у меня желания не возникло.

Резко обернувшись, я оглядел стену за спиной, кивнул на правую башню и проорал ребятам:

— Туда!

Мне было непонятно, что происходит, но, судя по всему, хозяева крепости «проснулись» и решили вмешаться в наши разборки. При таких раскладах оставаться на открытом месте выглядело бы чистым безумием, а вот справа от башни возле стены мы окажемся в слепой зоне для выстрелов.

Скалы справа слишком высокие и оттуда атаки можно не ждать, из бойниц и от ворот тоже особо не постреляешь. Разве только попытаются скинуть что-нибудь на голову, или атакуют в пешем строю, выйдя из ворот и обойдя вокруг башни.

Под стену мы добрались меньше чем за минуту. Я по-прежнему продолжал держать Щит, но в него не прилетело больше ни одного заклинания. Завеса серой мути подползла и остановилась на краю башни, в пятнадцати шагах от крепостной стены, полностью перекрыв весь обзор.

Чудовища впереди что-то возмущённо ревели, но «дым» сильно глушил звуки, и что-либо разобрать было сложно.

Стоя чуть впереди, я продолжал держать Щит, готовый в любой момент прикрыть ребят от атак сверху. Канс, с наложенной на тетиву стрелой, неотрывно следил за краем стены, Грон же просто стоял, прислонившись к камням и со спокойным видом смотрел в серую муть.

Спокойствию урха можно было только завидовать.

В тот момент, когда