задавался вопросом, как у него не хватило проницательности, чтобы понять: перед ним именно та добросердечная, милая девушка, в которую он когда-то влюбился, и она никогда не была другой. Правда, сейчас она повзрослела и стала еще более обворожительной, уверенной в себе, естественной.

Грант поднялся и принялся шагать по офису — некогда любимому, олицетворявшему собой все его победы и достижения, сейчас же казавшемуся золотой клеткой. Он заработал миллионы — но для чего? Мать выбрала маленький домик, который был ей дороже особняка на побережье или какой-нибудь роскошной виллы. Вокруг него крутились лишь люди из Нью-Йорка, но их он едва знал… Пожалуй, гибель главаря наркосиндиката была самым выдающимся свершением, но и это не принесло Гранту душевного равновесия. По-настоящему счастлив он был только рядом с Александрой, но теперь все кончено, и виноват в этом он сам.

В этот момент какое-то движение на камерах наблюдения привлекло его взгляд. Грант молча наблюдал на экране, как из лифта вышел Финн с цветочной композицией в руках и направился к столу Джессики. Он был один. Вскоре подошла Лора и, обозрев букет, одобрительно кивнула. Улыбнувшись, Финн направился назад к дверям лифта. Грант моментально сорвался с места, еще до конца не понимая, что собирается сделать.

Он вышел к лифту как раз в тот момент, когда двери его открывались. Последовав за Финном в кабину, он нажал кнопку десятого этажа, где располагались многочисленные кофейни. Двери закрылись, мелодичная музыка прозвучала над головой, а потом воцарилось гнетущее молчание. Грант не знал, как начать разговор: спросить про Александру? Завязать деловую беседу в надежде, что Финн что-то скажет? Подумать только, он всегда был успешным собеседником, и с кем — международными магнатами, удачливыми и предприимчивыми людьми, — а сейчас не в состоянии даже составить предложение. Так они и спускались, лифт добрался до сорокового этажа, когда Финн наконец произнес:

— Я был с ней, когда она потеряла ребенка.

Грант не проронил ни слова. Единственным знаком того, что он услышал сказанное, был резкий вздох. Но внутри его все разрывалось на части.

— Спасибо, — наконец произнес он и, подняв глаза, поймал взгляд Финна. В нем были жалость и раздражение — сочетание, очень разозлившее Гранта.

Ему захотелось сказать в ответ какую-нибудь колкость: еще не хватало, чтобы его жалел тот, кто некогда высокомерно насмехался над ним, а сам так низко пал, превратившись из богача в захолустного учителя. Однако Грант сумел себя обуздать. Финн и впрямь очень изменился за девять лет, и тот факт, что другим стало его социальное положение, должен меньше всего свидетельствовать против него. Вообще-то, именно благодаря учителям Грант освоил хорошо язык, переехав в другую страну, получил стипендию, что изменило всю его жизнь. Выходит, что теперь он сам стал напоминать таких, как Дэвид Волдсворт, если в первую очередь судит о человеке лишь по его финансовому положению. Между тем те новые черты, что Грант успел заметить в характере Финна, нравились ему, не говоря уже о том, что он был благодарен тому за нахождение рядом с Александрой в трудную минуту и сохранение ее тайны.

— Она сказала мне тогда, что чувствует себя так, будто потеряла тебя во второй раз. Что, быть может, она это заслужила.

— Что? — резко переспросил Грант. — Чем заслужила?

— Тем, что не дала отпор Дэвиду и ранила твои чувства.

— Она пыталась защитить меня и мою мать.

Произнеся эти слова вслух, Грант вдруг словно увидел всю ситуацию с другого ракурса. Александре тогда было всего девятнадцать… Да, приди она к нему, все могло бы быть иначе. Но Дэвид действительно обладал значительной властью. Что, если бы ему и впрямь удалось осуществить свой коварный замысел по отправке соблазнителя дочери домой? Возможно, Грант обязан Александре жизнью и успехом.

В нем заговорило сожаление: сколько времени он потратил на глупую гордыню! Но больше терять его нельзя. Нельзя отпускать Александру просто так, не поборовшись за нее.

— Как она? — спросил он у Финна.

— Плохо. Почти так же, как тогда, в прошлый раз. Думаю, единственное, что держит ее на плаву, — это подготовка к вашему гала-вечеру.

— Я люблю ее, — произнес Грант.

— А она любит тебя, — без промедления ответил Финн. — И что ты намерен делать?

Улыбка тронула губы Гранта — первая настоящая улыбка за несколько дней.

— Мне нужна твоя помощь.

Глава 16

Александра неотрывно смотрела на бланк приглашения, лежащий на ее столе, — тисненые буквы на глянце сверкали, напоминая о том мире роскоши, куда она отныне была не вхожа. Пальцы ее погладили букву «С» в фамилии Гранта — горло сжал спазм. Александра вздохнула. Ей несказанно повезло испытать в жизни такие чувства, что посеял в душе Грант, — большинству людей они были неведомы. И сейчас, когда наконец-то и в карьере наметился положительный поворот, она сидит и горюет. Неужели она ни капли не изменилась и готова снова отказаться от желаемого только лишь из страха неизвестности?

Звякнул телефон. Взяв его в руки, Александра прочла сообщение от Финна: «Привет, сестренка. Нам сегодня предложили посмотреть на место, где будет проходить свадьба. Не могут ли твои новые сотрудницы помочь с доставкой цветов? Прости, я буду тебе обязан». Ну вот, подумала она, оказывается, брат ни о чем не догадался. Она не рассказывала ему о том, что произошло между ней и Грантом, но, услышав ее просьбу помочь с цветами для Метрополитен-музея, Финн так понимающе взглянул на нее… Александра снова вздохнула, на сей раз чтобы успокоиться. Ничего не поделать: нравится ей это или нет, Финна нельзя винить за то, что он не в силах читать мысли.

Взгляд ее снова переместился на бланк приглашения: сумеет ли она доказать самой себе, что и впрямь изменилась? В конце концов, теперь она не под каблуком у диктатора-папы, да и в остальных сферах жизни наблюдаются перемены: на днях в магазин заходили Гарри Хилл и Люси. Люси тактично поинтересовалась, устраивает ли Александру то здание,