до ссоры. Но минуты шли, а он все не появлялся, и Александра поняла, что не может дольше ждать. Она рассказала ему самые сокровенные подробности, включая тот факт, что они зачали — и потеряли — ребенка, а Грант просто смотрел на нее, а потом попросил замолчать. Александра и сама толком не знала, какой реакции от него ожидала, — но не холодного молчания в ответ на свои слова.

Сейчас ею владели противоречивые чувства — отчасти она все еще ощущала вину за то, что позволяла своему отцу управлять своей жизнью. Но нашлось в ее душе место и горечи, и даже ярости. Произнеся вслух все то, что невысказанным грузом лежало на сердце, она задумалась — ситуация стала выглядеть иначе. Да, она проявила слабость, и ей следовало поговорить с Грантом. Но разве не пыталась она его защитить, потому что любила? Как не мог он понять, что даже расставание для нее означало лучший выход, нежели риск, в результате которого он и его мать могли лишиться жизни?

Остановившись у пирса, что служил границей территории Гранта, Александра вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела темную тень, что двигалась к ней. Даже в тусклом свете луны, в котором был виден лишь силуэт, она была уверена, что это Грант. Слишком знакомой была его походка, манера держаться.

— Тебе не стоит находиться здесь одной, — произнес он, подходя.

— Но я уже не одна.

— Ты уехала.

— Мне показалось, так будет лучше.

— Нет. — Грант едва слышно вздохнул. — Нет, лучше было бы, если бы я ответил тебе, а не вел себя как самовлюбленный идиот.

Александра молча смотрела на него, не зная, что сказать. Ей хотелось ухватиться за этот шанс, снова поселить в душе надежду, но она боялась нового разочарования. Грант же показал что-то — одеяло, догадалась она.

— Мы так давно не сидели вместе на пляже, — произнес он, и она кивнула, не в силах говорить, потому что в горле встал ком. Когда-то давно они расстилали одеяло на пляже, чтобы насладиться объятиями друг друга. — Присоединишься?

Разум говорил Александре, что не стоит поддаваться соблазну, сердце же считало иначе. Она снова молча кивнула, глядя, как Грант расстилает одеяло на песке. Сев, он протянул ей руку, и она какое-то время смотрела на нее, прежде чем протянула свою в ответ.

— Я не знал, как ответить тебе, — начал он. — Я злился на самого себя. Все эти годы я знал, что в произошедшем было что-то не то. Не только твои слова меня смутили, но и то, что при беседе присутствовал твой отец. Но я позволил своей глупой гордыне одержать верх и убедил себя в том, что ты просто играла моими чувствами.

— Ты сначала возразил мне, — мягко ответила Александра. — Сказал, что не веришь.

— Но потом я поверил. Я сдался и сделал то, в чем обвинял потом тебя. — Грант крепко взял ее руку в свою. — Я убежал от проблемы. Меня потрясла правда, особенно о…

Александра почувствовала, что глаза ее вновь вот-вот нальются слезами. После выкидыша она плакала не один день: представлялось невыносимо жестоким ударом судьбы потерять сначала Гранта, а потом и их ребенка.

— Ты не знал, Грант, — мягко произнесла она.

— Знал! — яростно воскликнул Грант в ответ. — Знал, но подвел тебя. — Он медленно потянулся к ней и осторожно приложил ладони к ее лицу. — Я подвел тебя, Александра, и сегодня я сделал это снова. Прости.

Услышав эти слова, она вздохнула, ощущая, что огромная тяжесть словно спадает с души. Накрыв своей рукой ладонь Гранта, она ответила:

— Не извиняйся.

— Я должен. Я сделал тебе больно. Твой отец все время обижал тебя напрасно, а теперь и я сделал то же самое. — Грант помолчал, а потом заметил: — В последний раз мы вот так сидели на пляже за несколько миль отсюда — тогда мы были просто влюбленной парой.

Александра поежилась. Внезапно ей показалось, что воздух стал не таким теплым, морской бриз уже не ласкал тело, а бросал холодные и колкие крупинки песка.

— Я помню тот вечер, — произнесла она тихо.

Грант потянулся к ней, взял за подбородок и повернул ее лицо к себе.

— Не отворачивайся, — сказал он мягко. — Почему ты не рассказала мне тогда, что происходит?

Паника начала нарастать где-то внутри ее, мешая дышать, но Александра сделала глубокий вдох. Прежде она бы не стала отвечать, не желая конфликта. Но Грант заслуживал того, чтобы знать правду.

— Я боялась — боялась, что, если не выполню приказ отца, тебя и твою мать отошлют в Бразилию. — Она умолкла на миг, — Помню, как ты рассказывал мне о том, как пришел домой и застал отца мертвым. Твой рассказ разбил мне сердце. И потом, при одной мысли о том, что тебя убьют, я не могла даже дышать. — Александра закрыла глаза, и перед ней встал тот образ, который придал ей сил произнести те жестокие слова в библиотеке: Грант, лежащий на улице, с окровавленной грудью и невидящими глазами, устремленными в небо. — Мне следовало сказать тебе. Но я боялась, что ты потребуешь у отца ответа, и он отправит тебя домой просто из ненависти.

Она открыла глаза и поймала взгляд Гранта. Он поверил ей? Или те ужасные слова, что жгли ему душу девять лет, нанесли такой урон, что уже ничего нельзя исправить?

— Я иногда вспоминаю твои слова о том, что нужно уехать. Представляю, куда бы мы могли сбежать.

Александра грустно усмехнулась:

— Убегать — это в моем духе.

— Не говори так.

— Что? — удивленно спросила она.

— Ты построила свою жизнь заново после того, как потеряла почти все. Ты могла сдаться в любой момент, но упорно шла вперед. Ты дала отпор чертовому воришке! — Грант крепче обнял ее. — Ты стала невероятно сильной, Александра.

В ответ она приложила ладони к его лицу и коснулась губами его губ.