свои города в утёсах и горах, вначале используя естественные пещеры и проходы внутри них, проходя через стадии деревень, когда их города могли быть очень похожими на жилища индейцев пуэбло в скалах, а затем, со временем, превратили их в крупные города в самом сердце своих горных хребтов, надёжно защищенные от тёмной бурлящей атмосферы.

Темнота в этих городах не представляла бы проблемы для плутонян, поскольку их чувство электрического поля фиксировало бы присутствие любых объектов, которые попадали бы в него; после этого объект стал бы для них таким же очевидным, каким он был бы для нас, если бы мы его увидели. Однако природа их восприятия, вероятно, заставляет их гораздо лучше ощущать друг друга, чем неживые материальные предметы.

Они сразу же ощутили бы эмоции друг друга, поскольку их чувства неизбежно повлияли бы на электрические импульсы, которые они могли бы передавать. Таким образом, плутоняне, подобно существам, для которых важнее всего обоняние, реагировали бы на непроизвольные сигналы о болезни или здоровье, привязанности или неприязни, удовольствии или страдании в любой степени их выраженности, а также на сознательно регулируемые электрические импульсы.

Неживые материальные объекты просто воздействовали бы на их органы чувств, показывая своё присутствие, но живые существа знали бы друг друга до мельчайших подробностей, а если учесть склонность плутонян к заботе, обусловленную необходимостью защищать свой молодняк, то для каждого из них объектами заботы и интереса были бы все сородичи. Скорее всего, руководящим принципом их жизни будут ведомые электрическим чувством тёплые и волнительные межличностные отношения, а не материальные объекты и их купля-продажа.

Несмотря на все это, должна существовать основа для рангов и общественного устройства. Если личное богатство как элемент формирования иерархии будет исключено, то иерархия должна основываться на личных качествах. Для разумной расы, живущей в таких условиях, мы бы сочли, что уважением будут пользоваться особенно умные индивиды, обладающие способностями в области электронной техники. Эти индивиды будут планировать проходческие работы в горах для строительства городов, применение экспериментальных и прикладных технологий, работы в области генетики растений и животных, а также их разведения и так далее. Они были бы прирождёнными лидерами, которые направляют энергию своих собратьев на служение своим общинам и их поддержку.

Мы полагаем, что они могли бы изобрести электрические аналоги лазерного луча, которые помогли бы им вырубать в породе городские территории. Некоторые из них могли бы открыть то странное свойство электричества, которое мы называем светом, и, возможно, создали бы экспериментальные пещеры, чтобы установить влияние этого свойства на рост растений, используемых в пищевых целях. Мы могли бы представить, что условия в таких освещённых помещениях были бы физически некомфортными для плутонян, и что работа в них считалась бы опасной и нежелательной, — примерно такой же, какой мы считаем работу в шахтах. Производство синтетических материалов для изготовления инструментов и посуды также открыло бы возможности для проявления разума и лидерских качеств.

Вероятно, общение таких существ не было бы вербальным; более вероятно, что оно осуществлялось бы посредством модуляции электрических волн. Вполне естественно, что запись их мыслей и сообщений должна осуществляться в символических формах, аналогичных нашей письменности, но её природа обязательно была бы совершенно чуждой нам.

Возможно, они разработали бы какие-то модифицированные радиоактивные материалы, на которых их символические сообщения можно было бы запечатлеть в виде своеобразного барельефа с радиоактивным излучением различной интенсивности, который они могли бы «прочитать». Возможно также, что кто-то из их самых одарённых интеллектуалов смог бы разработать способ прямого сканирования магнитных лент, не требующий преобразующих приборов. Какую бы форму ни принимал их обмен информацией, нам потребовалась бы не только целая батарея преобразующего оборудования, но и огромный объём мотивированных исследований, прежде чем у нас появилась бы хоть какая-то надежда понять их смысл.

С другой стороны, если мы когда-нибудь вступим в контакт с такими существами, мы были бы совершенно непонятны для них. Мы должны совершенно очевидно казаться им неживыми объектами. Их электрическое поле регистрировало бы наше присутствие и внешность, но для них мы были бы движущимися объектами, которые кажутся живыми, но не излучают собственного электрического поля. Вначале они должны были бы предположить, что мы отключили наше излучение, чтобы скрыться от них, и потому встретили бы нас с большим подозрением.

Зная это, мы должны были бы иметь при себе оборудование, которое могло бы искусственно создавать для нас активность электрического поля. Однако, поскольку мы не знаем, как использовать её для целей общения с ними, лучшее, что мы могли бы сделать, — это транслировать какие-то регулярные сигналы в надежде, что они воспримут это как попытку общения. Для них это определённо прозвучало бы примитивно, как беспорядочный стук детей в барабаны в сравнении с общением посредством музыки, и поначалу мы наверняка показались бы им примитивными и необразованными существами, хотя со временем мы вполне могли бы обнаружить способ понимать друг друга с помощью электричества.

Однако даже если бы мы смогли это сделать, они, вероятно, сочли бы нашу миссию чем-то невероятным. Мы предполагаем, что их атмосфера препятствовала бы эволюции крылатых форм жизни, а также препятствовала бы их поискам во внешнем пространстве за пределами своей планеты. Без птиц и летающих насекомых в качестве моделей их мысли вряд ли обратились бы к исследованию космоса. Скорее всего, они направили бы свои идеи и изобретательность на проникновение вглубь своей планеты, а не на исследования мира за её пределами. Их божества были бы богами вулканов, а не небес.

Хотя их электрическая чувствительность вполне могла бы дать им подсказку относительно присутствии небесных тел, нам кажется маловероятным, что они стали бы прикладывать много усилий для исследования их природы, и потому астрономия, наука, в которой достигли больших высот многие из цивилизаций, возникавших в нашем мире, не входила бы в число их достижений.

Что касается транспорта, то неровная поверхность их планеты в сочетании с её неуютной атмосферой, вероятно, препятствовала бы его появлению, за исключением самых элементарных видов. Вполне возможно, что у них нет ничего сложнее конвейерных тротуаров для ускорения движения по внутренним туннелям, а для передвижения по поверхности у них, возможно, нет ничего, кроме одомашненных четвероногих животных, движущихся быстрее их.

В остальном, будучи разумными существами, наши плутоняне умели бы играть; они наверняка изобрели бы для себя какие-нибудь развлечения, потому что высокоорганизованный мозг не может не выполнять свои функции практически постоянно. Кроме того, если у этого вида развита забота о себе подобных, то в процессе эволюции у них, несомненно, возникли бы того или иного рода социальные связи и привязанности, а также эмоции, которые сопровождают это качество.

Но