Сначала не спеша, чтобы осмотреться.

Дом, где он появился, стоял почти у самого морского побережья, окружённый кустарниками и хаотично растущими деревьями. Земля пологим склоном уходила к воде, врезаясь в неё так же плавно, как нож в растопленное масло. Волнения здесь почти не было. Вдалеке кричали и гадили чайки. Лёгкий шум ветра на фоне. Настоящая идиллия для отшельников. Только люди эмоционального склада могут здесь сойти с ума.

Кажется, Наталия упоминала одного такого в разговоре. Серетуном его называла почему-то. Для имени слишком странно, для прозвища слишком глупо.

Ясно было одно – этот товарищ тоже живёт здесь и едет с катушек.

Но это со слов призрака. Можно ли им доверять – тоже вопрос.

Ах, Ибн Заде при всей своей натуре очень наивный, как оказалось. Иначе сомнения Долгорукого не объяснить. Антипод он, или где?

Поднявшись чуть выше, Гарюрич окинул взглядом ландшафт. Его внимание сразу привлекла удивительная речка в форме знака бесконечности. Внутри петелек раскинулись два города: один ухоженный и чистый, а другой слегка побитый. Странное зрелище. Неужели такую географию придумал мальчик, с которым они сейчас говорили по магической связи?

Крутанувшись в другую сторону, Долгорукий заметил вдалеке кусок суши в форме острого гнутого ножа. Ну неужели такое может появиться само по себе, естественным путём?

Справа от косы за рекой раскинулся лес, к которому примыкало огромное поле – как дюжина футбольных минимум.

А футбол в этих местах любят, так что аналогия уместна. Единственная с ним проблема – неудобно таймы отмерять без часов. Поэтому судьи ориентируются по взаимному положению Восходящей звезды и солнца. Правда, часто промахиваются. Но минут пятнадцать туда, пятнадцать суда – в суточном матче погоды не делают.

На поле кто-то усиленно воевал. Гарюрич не мог разглядеть, кто именно, но понимал, что количество войск огромное.

А представляете, если бы они сражались в городской черте…

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Долгорукий увидел высокие горы и узкий проход между ними, в котором серебрился лунным заревом портал, ведущий в реальный мир. Только Гарюричу через него не перелететь, потому что он появился уже здесь, среди эскапистов. Любая попытка закончится полной аннигиляцией и выпилом из сюжета под чистую.

Да, собственно, не очень-то и хотелось. Дел у новоявленного клона Ибн Заде было невпроворот.

Долгорукий снова повернулся в сторону речки Бесконечной и направил себя к Пейтеромску.

Это же сейчас искать себе жильё, убеждать соседей, что он всегда тут жил. И успеть желательно до того, как визирь пронюхает об этом.

Словив попутный ветер, Гарюрич прибавил скорости и полетел навстречу своей судьбе.

– Довыпендривался! Довыёживался! Довыкаблучивался!

Волшебник уже битых пять часов ехал с привязанным к корове визирем и осыпал себя проклятиями.

– Допрыгался! Доскакался! Доксициклиновая мазь! Так, это уже не из той оперы.

Бурёнка фыркнула, словно комментируя услышанное.

– Ничего смешного! – ответил на это Серетун. – Как можно было просчитаться со свитками. И в кого я такой расточительный. В отца? Да разве ж это отец – картонный персонаж, который хотел меня убить? Стыд-позор, дурья моя башка.

Ибн Заде мирно храпел, свисая с говяжьей задницы. Руки его беспорядочно двигались, а на лице застыла лёгкая самодовольная улыбка.

В памяти визиря события откатились до момента, когда Клофелина усыпила его, а тогда он был особенно горд собой, потому что умудрился впечатлить своими хоромами знаменитого волшебника. И вот-вот собирался предложить соревнование в магических искусствах, но совсем немного не успел.

– Боже, это ведь даже не половина пути, – расстроился чародей, объезжая главную вотчину эльфов Длинноушск по кольцевой.

Город, скажем честно, не из лучших, но с изюминкой.

Во-первых, здесь обитали эльфы всевозможных конфигураций, порождённые воображением детей со всего света. Кроме роскошных подобий Леголаса, из которых формировались элитные батальоны лучников, здесь можно встретить рабов Санта Клауса, домашних слуг, альтмеров, данмеров, друидов и даже гномов – потому что в некоторых культурах они считались родственниками эльфов. Ещё не так давно тут водились более мифологические виды, но уже почти все вымерли. Их вытеснила массовая культура.

Во-вторых, в центре Длинноушска росло огромное Древо жизни, энергией которого регулярно подпитывались все жители. Благодаря ему, кстати, у элитных лучников волосы были мягкими и шелковистыми, как после шампуня. Хотя тут его не производили.

Вообще нигде.

Поначалу Астролябии нравилось проводить время с эльфами. Друзья садились вокруг магического деревца, выращенного из веточки Того Самого Древа, касались его руками и подпитывались энергией, пока слушали замечательные истории о былых подвигах. Красавица тоже пыталась присоседиться, но стала замечать одну странную деталь: эльфы от контакта с растением веселели, а она нет. Обычно с этого момента разговор не ладился. Как, спрашивается, поддерживать тот же накал страстей без допинга?

На все вопросы, что им передаёт это деревце, друзья только улыбались.

Кстати, поэтому Латис и настояла, чтобы они с Тизуилом уехали обратно в Пейтеромск. Предводитель лучников согласился, скрепя сердце и скрипя зубами. За что тут же был осмеян однополчанами, которые никак не могли выйти из пьяного угара.

Да, если рассматривать историю Мира Эскапистов глобально, то выходит, что подавляющее большинство живущих здесь существ – глубоко зависимые. Каждый по-своему, но факт остаётся фактом: людям с устойчивой психикой дорога сюда закрыта.

Серетуну надо было добраться до Столбов Демаркации, чтобы отмерить половину пути и сделать привал. Расчётно оставался ещё час-другой езды.

Хорошо, если не пойдёт ливень, или чего хуже – не начнётся буран.

С тех пор, как боги Аминомикуса отступили от Крепководска, погода в мире значительно ухудшилась. Вечное лето, которое существовало за счёт дисбаланса водного обмена, теперь уступило место сменяющимся сезонам, которые не хотели следовать в строгом порядке и каждый месяц устраивали чехарду. То за окнами лупит град, то снег ложится на кроны деревьев, то солнце быстро его топит, а потом вообще начинается ураган.

Насчёт урагана, конечно, преувеличение, но всё может быть.

Ушла из мира последняя стабильность.

Вот интересно, если бы Ибн Заде участвовал в честных выборах, звучало бы из его уст обещание вернуть людям уверенность в завтрашнем дне?

Хорошо, что мы этого никогда не узнаем, потому что в Мире Эскапистов нет демократии. Даже в условно либеральном Пейтеромске.

Потянувшись рукой к сумке, волшебник вытащил оттуда несколько бутербродов. Одно простенькое заклинание – и большой запас перекуса остаётся свежим даже после недели на открытом воздухе.

Как большой гурман, Серетун любил разные сочетания