Шрифт:
Закладка:
— Чего молчишь? — взрывник толкнул Гедимина в бок.
— Всегда одно и то же, — Константин, отвлёкшись от разглядывания столешницы, брезгливо поморщился. — Нас тут четверо. Все в равных условиях. Кто в очередной раз творит полный бред? Кто нарывается на расстрел? Атомщик, кому же ещё…
Он снова поморщился и, оборвав речь на полуслове, махнул рукой и уткнулся взглядом в столешницу. Гедимин мигнул.
— У тебя тоже плечи болят? — неловко предположил он. — Ты вроде расстроен…
— Голова у меня болит, атомщик. От твоей непрошибаемой тупизны, — Константин бросил на него злой взгляд и вышел из-за стола. — Хватит болтать, seatesqa. У нас четыре часа на весь отдых, а мы ещё не ложились.
15 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Пароль не сработал. Люк мигнул цепочкой красных и синих светодиодов, но остался наглухо закрытым. Гедимин, прислушивающийся к шуму механизмов (точнее, к тишине на том месте, где должен быть шум), удивлённо мигнул вслед за сигнальной подсветкой.
— Никого нет, — предположил Константин, щёлкнув пальцем по панели ввода. — Гуальтари где-то ходит. Ладно, ждём. Если только атомщик не хочет наработать на новый сеанс у Ассархаддона и попытаться взломать люк…
Гедимин сделал вид, что ничего не слышит. Константин с прошлого вечера был не в настроении — и ремонтнику мерещилось, что дело не в его глупой попытке побега и даже не во вчерашней пыточной тренировке. «Что-то с ним не то… Может, тоже ломка?» — думал он, искоса поглядывая на осунувшееся лицо и потемневшие глаза бывшего командира. «Его-то куда тянет? На реакторы ему плевать…»
— Гедимин… — тихий смущённый голос послышался за плечом, и сармат резко развернулся, одновременно отступая на шаг. Кумала в своей невесомой броне подошёл практически вплотную; двое охранников в лёгких экзоскелетах дожидались его чуть поодаль.
— Я хотел извиниться за вчерашнее, — застенчиво продолжал конструктор. — Мне не стоило столько себе позволять. Конечно, моё поведение задело вас. Больше это не повторится. Больше никаких ложных механизмов. Я принёс вам кое-что действительно интересное.
Он щёлкнул пальцами, и над его ладонью развернулся голографический экран смарта. Почти весь он был занят изображением последней модели «Давида» в разрезе. Кумала встряхнул рукой, пощёлкал ногтем по ладони, — объёмная схема увеличилась, и Гедимин увидел, что она начерчена очень подробно — приближение позволяло рассмотреть каждый узел двигателя и каждую заклёпку на бортовых турелях. Кумала быстро пролистнул несколько страниц базы чертежей — в этом разделе были крейсера Мацоды в порядке их разработки, все, от первой модели на антиграве до новейшего, недавно сошедшего со стапеля. Кумала ткнул пальцем в оглавление, вынесенное в угол страницы, — крейсер пропал с экрана, сменившись каталогом техники и вооружения.
— Упрощённый вариант нашей рабочей базы данных, — пояснил конструктор со смущённой улыбкой. — Мы обновили её буквально вчера. Мне показалось, вам будет интересно. Дайте ваш передатчик…
Не дожидаясь ответа, он взял Гедимина за руку и прижал своё запястье к его броне. Короткие гранёные штыри выдвинулись из-под белых пластин и погрузились в едва заметные разъёмы под чёрными, из-под них донёсся тихий свист включающегося передатчика. Несколько секунд спустя Кумала убрал руку и потыкал пальцем в запястье Гедимина, включая устройство и разворачивая экран. Над ладонью ремонтника высветился гравитрон в разрезе — очень похожий на главный калибр «Циклопа», но с заметными доработками.
— Уран и торий, — прошептал Гедимин, немигающими глазами глядя на чертежи. — Рабочая база, говоришь?
Он хотел обнять Кумалу, но вовремя вспомнил, что это не Хольгер и даже не Константин, и опустил руки. Конструктор снова улыбнулся.
— Кажется, вам понравилось. Если бы эту базу принёс кто-то из ваших товарищей, вы обняли бы его, верно? Вы можете сделать это со мной. Мне будет приятно.
Гедимин мигнул, кое-как сдержал неприятную дрожь и оценивающе посмотрел на броню Кумалы. Она выглядела лёгкой и хрупкой — ткни пальцем, и пластины потрескаются…
— Как хочешь, — он сгрёб конструктора в охапку и со всей силы прижал к нагруднику. Броня загудела.
— Heta! — вскрикнул Константин, оглядываясь на охрану Кумалы. Двое экзоскелетчиков старательно смотрели в другую сторону.
Гедимин сжал объятия немного сильнее и не почувствовал сопротивления — Кумала не шевелился. Запоздало вспомнив предупреждение Ассархаддона, сармат вздрогнул, разжал руки и испуганно посмотрел вниз, на свою грудь, опасаясь увидеть раздавленное тело конструктора с торчащими обломками костей. «Что же это я… Это слишком, наверное,» — промелькнуло в голове.
Кумала, целый и невредимый, в ничуть не помявшейся броне, тихо стоял, уткнувшись виском в грудь Гедимина. Заметив, что его отпустили, он слегка отодвинулся, встретился взглядом с ремонтником и улыбнулся.
— Ваше тепло проходит сквозь броню. Вы об этом знаете?
Гедимин мигнул.
— Это невозможно. Я же не плазменная граната, — буркнул он, отодвигаясь от Кумалы и упираясь спиной в стену. «Не надо было к нему прикасаться!» — с досадой подумал он. «Теперь не отвяжешься…»
Сбоку донеслись приглушённые ругательства, и Кумала вздрогнул и испуганно замигал. К сарматам, оглушительно грохоча бронированными сапогами, приближался Гуальтари. За ним шли двое в тяжёлых экзоскелетах. Охрана Кумалы, спохватившись, подняла оружие и засигналила сопровождающим Гуальтари. Те приостановились.
— Опять лазил в мой зал? — сердито спросил Гуальтари, не замедляя шаг. Ещё немного, и он снёс бы Кумалу плечом, но конструктор проворно отступил под прикрытие «Гармов».
— Остановился побеседовать с другом, — отозвался он из-за спины охранника. — Не знаю, зачем вам понадобилось прерывать наш разговор…
— Гедимин-то знает, что он тебе друг? — Гуальтари презрительно фыркнул и,
