— Веди, — кивнул он Кумале. — До подъёма ещё есть время. Я доделаю эту вещь и… вот ещё — называй меня на «ты».

— Нет, этого я сделать не могу, — ответил конструктор, осторожно ставя панель ввода на место и парой быстрых тычков открывая люк. — Не обижайтесь, Гедимин. Я мало кого называю на «ты». Здесь это вообще не принято… Так, готово. Идите рядом со мной, здесь широкий проход.

Он снова положил руку на плечо Гедимина, и сармат озадаченно мигнул — конструктор не просто придерживал его, он осторожно, но настойчиво ощупывал мышцы, оглаживая каждый выступ.

Люк закрылся, оставив сарматов в прямом узком коридоре. Сверху что-то засвистело, и по стене скользнул широкий белесый луч. Кумала подставил под него свободную руку, и луч погас.

— Путь свободен, — конструктор остановился у закрытого люка, гораздо более массивного, чем предыдущий. — Тут гермоворота… Да, придётся подождать. В ночное время тут всё происходит очень медленно…

Он сдвинул щитки, прикрывающие подушечки пальцев, и прижал руку к прозрачной панели. Гедимин услышал тихий свист, перемежающийся пощёлкиванием.

— Спящий режим? — спросил он, доставая из кармана полусобранное устройство. «Пара минут у меня есть…»

— Глубокий спящий режим, — отозвался Кумала, нетерпеливо щёлкнув ногтем по панели. — Досадно. Это затянется минут на пять-шесть.

— Угу, — Гедимин уже растянул элемент, требующий сварки, между пальцами, и настраивал ремонтную перчатку. Она легко управлялась одной рукой, и сармат уже к ней приспособился — все нужные жесты и команды были в инструкции, а броня перчатки практически не стесняла движения. «Самый узкий луч. Здесь тонкие легкоплавкие провода. Какой-то контроллер… интересно, куда он должен был встраиваться…» — мысли сармата были далеко и от Биоблока, и от Кумалы — пока он не заметил, что ладонь конструктора лежит на его груди. Как-то он сумел незаметно для Гедимина просунуть руку под его локоть — наверное, пока сармат отвлёкся на провода…

— Ты чего? — Гедимин резким движением стряхнул чужую руку и недовольно сощурился.

— Я помешал вам? — Кумала спокойно выдержал его взгляд. — Впредь я буду более осторожен. Не обращайте на меня внимания. Я рассматриваю ваши шрамы. Вы вчера тренировались с колючей проволокой? Гуальтари считает, что это очень важно…

— Зачем тебе мои шрамы? — Гедимин запоздало вспомнил, с кем пошёл бродить по пустым коридорам, и ему стало не по себе. Кумала улыбнулся.

— Вы интересны мне, только и всего. Не бойтесь, я ничего не сделаю вам, если вы не захотите. Разве мои прикосновения болезненны или неприятны?

Он провёл пальцем вдоль ключицы сармата, дотронулся до застёжки комбинезона и остановился, глядя ремонтнику в глаза. От его немигающего взгляда сармат вздрогнул и почувствовал слабую тошноту.

— Убери, — Гедимин стряхнул его руку. — Так тебе эта штука была не нужна?

Он сжал в ладони непонятное устройство. «Может, этот механизм вообще никогда не работал?» — промелькнула в мозгу слабая и сильно припозднившаяся догадка. «И это не механизм, а просто кучка мусора?»

— Мне нравится смотреть, как вы работаете, — отозвался Кумала; руку он убрал, но его взгляд продолжал ощупывать сармата, и чем дальше, тем это было неприятнее. — У вас меняется лицо, и глаза красиво светятся. Я хочу увидеть, как вы встретитесь с вашим реактором, — говорят, это ваша главная страсть. У вас великолепное тело, и мне нравится смотреть на него. Мне приятно прикасаться к нему и чувствовать ваше тепло. У вас ломка, и я вызвался помочь вам. Не понимаю, что заставляет вас бояться.

Он снова поднял руку, но в этот раз Гедимин оказался быстрее, — бросив на пол ненужные обломки, он схватил конструктора за запястье и, резко вывернув сармату кисть, швырнул его в стену. Тот словно этого и ждал, — мягко, беззвучно оттолкнулся кончиками пальцев и секунду спустя снова стоял перед Гедимином, смущённо улыбаясь. Гедимин ошалело мигнул, бросил взгляд на «сломанную» кисть, — он ожидал, что раздробит Кумале запястье, но тот, судя по выражению лица и лёгкости движений, даже синяка не получил.

— Амортизация, — пояснил Кумала, потрогав пластины лёгкой брони на запястье. — Усилие скользит по поверхности, не задевая содержимое… Кажется, я вызываю у вас только страх и отвращение. Не очень приятно для меня… Я могу попытаться это исправить?

Гедимин вжался в стену. Выглядело это глупо, но сармат чувствовал угрозу, — и то, что он был почти на голову выше, шире в плечах и, возможно, физически сильнее в два-три раза, ничего не меняло.

— Уйди. Сдай меня охране и вали отсюда, — угрюмо сказал он.

Люк сбоку от него беззвучно открылся, впустив яркий свет и пропахший дезинфектантами сквозняк.

— Хорошее предложение, Кумала, — в коридор вошёл Ассархаддон. — Воспользуйтесь им. Немедленно.

Шестеро охранников в экзоскелетах просочились в люк одновременно с куратором; как им это удалось — при том, что ширины люка еле хватало на один тяжёлый экзоскелет — Гедимин так и не понял.

— Мои извинения, — слегка наклонил голову Кумала, отступая в сторону Тренировочного блока. Ассархаддон, не глядя на него, махнул рукой и повернулся к Гедимину. Тот стиснул зубы. Вжиматься в стену было бесполезно — расступаться она не собиралась. «Тут и расстреляют…»

Ассархаддон подошёл к брошенному на пол «механизму».

— А, ремонтный рефлекс, — он спокойно перевёл взгляд на Гедимина. — Теперь понятно. Что ещё могло вас заставить по доброй воле пойти с Кумалой…

Гедимин молча разглядывал его скафандр. В голове было пусто и гулко. О будущем расстреле думать не хотелось, о чём-то ещё — не получалось.

— Гуальтари расстроится, когда узнает, почему вы опоздали на тренировку, — продолжал Ассархаддон без тени усмешки. — Придётся мне обеспечить вам алиби. Заодно поговорим о рефлексах и о том, стоит ли так доверять им. Следуйте за мной.

Гедимин быстро оглянулся через плечо — люк уже закрылся, а за спиной у сармата стояли два «Гарма».