вам ли не знать, Артем, добилась как раз при Гитлере такого уважения в мире, что Всемирный совет судей переместился в Германию. Руководителем этого совета стал доктор Роланд Фрайслер. Немецкими локомотивами, немецкими автомобилями, немецкими кораблями в мире исключительно восхищались, их покупали или заказывали. Немецкие врачи начали играть всемирно значимую роль. Из всех частей мира прибывали иностранные эксперты, чтобы увидеть автобаны Гитлера и попытаться подражать им у себя дома. Эх, да что там…

Фон Арнсберг махнул рукой. Казалось, еще пара слов и он проронит скупую нордическую слезу.

Артем и Оксана переглянулись. Это не ускользнуло от внимания фон Арнсберга. Он поправил галстук-бабочку и сделал знак кому-то. Через несколько секунд этот кто-то вырос рядом с фон Арнсбергом и согнул свои двести сантиметров роста, приблизив ухо к шепоту босса. Выслушав указания, «гренадер», как его мысленно назвал Артем, удалился, а фон Арнсберг встал и постучал ножиком по хрустальному бокалу, привлекая внимание.

– Дорогие дамы и господа! Наконец, думаю, пора нам заняться тем, ради чего мы собрались. Взглянуть на произведения искусства, которые любезно были предоставлены нашими коллегами-коллекционерами из разных стран. К моему великому сожалению, ни одна из присутствущих здесь дам не является членом нашего общества, и не потому, что наш Устав это не позволяет, а видимо, потому, что женщинам вообще чуждо холодное оружие. Женщины – существа, обладающие ядерным, химическим и психотропным оружием, да, я не оговорился, иначе они бы не смогли обаять нас, таких красавцев, видимо, видят что-то архаичное в нашем увлечении клинками, потому ни одна не вступила до сих пор в наш скромный союз.

Площадка перед дворцом разразилась скромным одобрительным смехом и короткими аплодисментами.

– А посему, милые дамы, вы продолжаете наслаждаться закатом в этом прекрасном дворце и скромными кулинарными изысками, которые вот уже вносят. Одновременно вашему вниманию будет представлена коллекция шляпок фрау Тирбах, так что это еще одна причина, по которой мужчины покинут сие действо весьма поспешно. Я не встречал ни одного мужчины, который добровольно бы посетил шляпный магазин.

Сообщество за столами снова дружно засмеялось и зааплодировало шутке. При последних словах говорящего через центральные двери главного зала потянулась вереница официантов с серебряными подносиками, на которых были водружены какие-то экзотические закуски, расставляемые на столы.

– Мужчины, члены общества, как предписано Уставом, должны лицезреть выставку только на голодный желудок, как перед причастием. Шучу конечно.

Торжественное собрание вновь ответило непродолжительным смехом и хлопками.

– А посему, дорогие мои коллеги по «Немецкому клинку», прошу за мной, предадимся нашим тайным увлечениям на полчасика, а потом вернемся к неуспевшим еще соскучиться пассиям.

Фон Арнсберг отодвинул стул и тронул Артема за плечо:

– Артем, вы, как потенциальный член общества, имеющий рекомендации, конечно же, идете с нами. Я думаю, вашей милой спутнице не составит труда какое-то время провести без вас, тем более я познакомлю вас, Оксана, с прелестными дамами, которые тоже не разделяют нашу страсть к средневековой дикости. Не удивляйтесь, есть тут и мужчины, кто не является членом общества, но приглашены, – это эксперты. Их мнение мы выслушиваем, когда надо, но на показы специально не пускаем. Таковы правила.

В этот момент две почти одинаковые пары смокингов с платьями из-за соседнего столика одновременно встали и пересели за «хозяйский», мило улыбаясь лицами их носителей.

Оксана пожала плечами на вопросительный взгляд Артема и взяла бокал шампанского, всем своим видом демонстрируя, что протестовать не намерена, а немецкие клинки ей чужды, как и сообщил фон Арнсберг.

Президент клуба пригласил Артема следовать за ним, большая часть мужчин также поднялись с мест, и все потянулись в распахнутые двери дворца. Артем и фон Арнсберг возглавили колонну. Пройдя главный зал, где Артем перепутал Данаю с Венерой, они оказались в коридоре, и фон Арнсберг вдруг остановился у резной двери.

– Давайте на минутку зайдем в королевский кабинет, Артем. Мне вам нужно что-то сказать прежде.

Артем послушно последовал за хозяином, но на мгновение обернулся. К удивлению, коридор был пуст. Никто из гостей не последовал за ними. Видимо, все эти люди знали, что фон Арнсберг и Артем идут по своим делам, и не решились беспокоить. Это показалось Артему уже не просто странным, а подозрительным, но он спокойно шагнул в раскрытую дверь «королевского кабинета». Этот момент впоследствии Артем будет неоднократно вспоминать и пытаться смоделировать по-разному свое поведение, прояви он чуть больше интуиции.

Кабинет оказался далеко не королевским, это вообще трудно было назвать кабинетом. Закатное солнце, только что ласково светившее в глаза на веранде великолепного дворца Фридриха Великого, как по велению злого колдуна, превратилось в яркий круг настольной лампы, горевшей в этом мрачном помещении без окон. Одну из четырех стен занимало зеркало, как в допросной комнате, хорошо знакомое Артему по встрече с Анатолием (Глыбой) Агарковым в Москве годом ранее; а лампа, заменившая закатное солнце, стояла на таком же столе, который полицейские, освободившие тогда Артема, определили как «большой детектор лжи». Артем до деталей помнил ту встречу с Глыбой, представителем потомков Корея, предлагавшим обмен кадильницы на деньги и прочие блага. Принимая на себя обязанности хранителя артефакта, дающего власть над судебной системой и не позволяющего системе уйти от принципа божественной справедливости, Артем понимал, что эта его миссия не будет простой прогулкой. Столкнувшись с перемещением во времени (о котором он и сегодня вспоминал лишь как о странной игре воображения), с убийством «курьера из прошлого», с изменениями, произошедшими в его адвокатской жизни, с таинственной смертью потомка Корея – высокопоставленного сотрудника ФСБ Анатолия Агаркова, Артем каждый день ждал возникновения эсктремальной ситуации, когда или получит по голове, или будет отравлен, как тогда. От постоянного нервного напряжения Артема сначала спасал алкоголь, потом спорт, а затем все же пришлось по совету врачей пропить курс легкого антидепрессанта, хотя этому он отчаянно сопротивлялся.

Дверной замок за спиной щелкнул. И это был не ожидаемый скрежет зубцов двухсотлетнего ключа в тронутой ржавчиной личинке, это был характерный пневмощелчок современной двери шлюзового типа. Лампа, слепящая глаза авиационным прожектором, не давала возможности разглядеть, что творится в полумраке этого пугающего пространства, но Артем явно чувствовал, что они с фон Арнсбергом здесь не одни.

– Артем, не пугайтесь, что вы так побледнели? – участливо и чересчур вежливо осведомился фон Арнсберг. – Я хотел вас представить одному нашему другу. Другу нашего общества. Хотя, вы, вероятно знакомы.

Темнота пространства за настольной лампой ожила, и через мгновение знакомый холодный муравей страха побежал по спине Артема. Перед ним материализовался 64-размерный Анатолий Агарков, по-детски поправивший очки, ткнув в дужку у переносицы толстым пальцем.