декорированных полос продолжали вертикальное членение пространства колонами. Инкрустация пола повторяла архитектурную идею свода: овальная середина была украшена ромбовидными узорами с четырехлистными розетками, по кругу же сменяли друг друга абстрактные и натуралистические мотивы. В плоских полукруглых нишах были расположены двери в вестибюль, а в соседних с ними – статуи бога искусств Аполлона, держащего раскрытую книгу «О природе вещей» Лукреция с золотыми буквами, и богини природы и жизни Венеры Урании.

В зале, где Фридрих Великий встречался с дипломатами, беседовал с учеными, философами, художниками, сейчас находилось более двух десятков нарядно одетых пар, среди которых Артем отметил чересчур избыточное количество светловолосых, высоких мужчин, причем довольно зрелого возраста. Артем представлял себе коллекционеров холодного оружия разномастным сообществом людей, более похожих на Сигизмунда (Сизи) Причалова – невысокого коллекционера в очочках. А эта публика скорее напоминала общество ветеранов какого-нибудь подразделения почетного караула, вроде московского Преображенского полка.

– Мы с утра уже были в одном Пантеоне – соборе святой Ядвиги в Берлине, – сообщила Оксана. Заметив укоризненный взгляд Артема, поправилась. – Точнее, шли мимо.

– Замечательно! – воскликнул Карл. – А вот и господин фон Арнсберг.

К ним приближался статный, высокий, седовласый мужчина, которого язык не повернулся бы назвать стариком, хотя цвет кожи, глубокие морщины и пигментные пятна на руках говорили о весьма солидном возрасте. Как и присутствующие, фон Арнсберг был одет в смокинг с черной бабочкой, а по выправке было видно, что носить мундир старик привык давно.

Он протянул руку для рукопожатия Артему, глядя прямо в глаза, не обращая ни малейшего внимания на Оксану. Пахнуло дорогим парфюмом, смешанным с невозможным скрыть запахом благородной старости.

– Я очень рад видеть вас нашим гостем, – проговорил фон Арнсберг, не отрывая взгляда от Артемовых глаз, будто заглядывал в душу, пытаясь отыскать или рассмотреть там что-то. – Вас очень рекомендовали ваши друзья, нашему обществу часто приходится иметь дело с судебной системой в разных странах, и дружеские связи с хорошими юристами нам очень нужны.

– Я тоже очень рад, – Артем старался показаться крайне учтивым и с трудом подобрал немецкие слова, так как фон Арнсберг говорил на весьма вычурном языке. – Я был бы рад помочь и сделаю все, что в моих силах, если вы обратитесь ко мне за помощью в России.

– Обратимся, не постесняемся, – фон Арнсберг улыбнулся идеально сделанными зубами – чудом немецкой стоматологии. – Вы же не еврей!

Последняя фраза прозвучала очень неожиданно. В Германии после Второй мировой войны не принято допускать антисемитских шуток в обществе. В любом обществе. Тем более в последнее либерально-толерантное время услышать «Вы же не еврей» в исполнении одетого в смокинг солидного немца в окружении великолепия обстановки и соответствующего дресс-кода было более чем странно.

Отметив удивленную реакцию собеседника, фон Арнсберг хохотнул и по-отечески хлопнул Артема по плечу.

– Я шучу, конечно, – сообщил он дружеским тоном, улыбаясь уголками губ, но не взглядом. – Хотя…

Он сделал серьезное лицо, но затем снова улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.

– Хотя, если бы вы были еврей, мы бы знали об этом. Для человека вашей профессии иметь эту национальность вполне естественно. Или наоборот… Я опять шучу. Шампанское в мои без малого сто лет, знаете ли, дает далеко не толерантный эффект. Простите уж меня, старика… Осмотритесь еще тут и через пять минут можно выйти на воздух, там будет ужин. Я жду вас за моим столиком. Он в центре. Увидимся скоро…

Фон Арнсберг хлопнул Артема по плечу еще раз и удалился в сторону вошедшей пожилой пары. Его помощник Карл, кивнув головой Артему и Оксане, проследовал за ним.

Оксана залпом опрокинула в себя содержимое бокала и взяла с подноса проплывающего мимо лакея еще один.

– Какой мерзкий старикашка, – прошипела она. – Нацист долбаный…

– Тебя обидело отсутствие внимания к твоей персоне или его шуточка? – поинтересовался Артем.

Оксана зло сверкнула глазами. Артем примирительно взял даму под руку, поцеловал, едва коснувшись губами, пылающую негодованием щеку. Остановив губы у уха девушки, прошептал:

– Окси, не заводись. Дед в таком возрасте, что или давно выжил из ума, или думает, что вправе говорить что хочет, раз уж дожил до возраста, когда из ума выживают. Давай наслаждаться красотой? Тем более что самая красивая тут – ты! Помимо Данаи конечно…

Артем кивнул в сторону скульптур.

– Это – Венера, балбес! – Оксана легонько боднула лбом задержавшего голову у ее лица Артема.

– Да? Видимо, Даная – еврейка, потому ее тут нет? – пошутил Артем и через секунду уже уворачивался от гневного щипка за ягодицу.

Через несколько минут, как и было обещано господином фон Арнсбергом, открылись двери южного фасада дворца и два лакея, ставшие по бокам дверного проема, всем своим видом показали, что гостям можно, наконец, выйти на воздух.

Мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях неторопливо потянулись к выходу.

– Мне одной кажется, что на нас все глазеют? – спросила спутника Оксана.

– Это – тусовка. Ради «поглазеть» и «познакомиться» сюда и приходят, – ответил на удивленный возглас подруги Артем.

– Ну, я в курсе, что такое тусовка, малыш! – немного раздраженно сказала Оксана. – Эти не так смотрят, как если бы мы были просто незнакомыми членами клуба, куда тебя только что пригласили. У тебя тут какая-то роль, иначе уже по правилам тусовок нам кого-то бы представили, познакомили, навязали бы общение. Ощущение, что все это ради нас затевалось. Поэтому вся публика держится от нас в стороне. Пока нет команды…

– Какой команды? – Артема забавлял нетрезвый бред Оксаны. – Броситься на нас и сожрать? Или… Как в том фильме про «широко закрытые глаза», сексуально надругаться…?

Через минуту они уже сидели за одним из дюжины сервированных круглых столов, покрытых белоснежными хрустящими скатертями. Услужливый лакей посадил Артема и его спутницу первыми, как и было обещано, за центральный «хозяйский» стол, что подчеркивало их особый статус. Официант услужливо предложил шампанского, Оксана не отказалась. Артем с интересом разглядывал рассаживающихся гостей, ловя на себе короткие мужские и любопытные женские взгляды. Действительно, какие-то все тут одинаково красивые…

– Арийцы, – услышал Артем голос своей подруги, прочитавшей его мысли. – Истинные арийцы. Как на подбор все. И посуда еще. Что-то им очень надо от тебя, Арти?

– Что с посудой не так? – Артем взглянул на разложенные слева и справа от тарелок серебряные столовые приборы: вилки, вилочки, ножи, ножички, ложки и ложечки начищенными боками стреляли в глаза отраженными предзакатными бликами.

Вместо ответа Оксана перевернула маленькую тарелку, венчающую стоящую на столе перед каждым гостем горку из трех фарфоровых дисков, готовых вскоре принять какие-то эксклюзивные блюда.

– Аллаховская мануфактура. Объяснить, что это за производитель? – Оксана постучала свежим розовым маникюром по