вышла военная драма «А зори здесь тихие…». В итоге «Мстители» собрали в России и СНГ 1,7 млрд рублей, а фильм Давлетьярова – 272 миллиона. Позже министерство еще не раз вмешивалось в отечественный прокат, называя это «государственным протекционизмом».

Крупнейшие представители рынка кинопрокатов написали в ведомство коллективное письмо, на что как раз министр и ответил: «Жаловаться на Минкульт неприлично, так как половина сборов остаётся у нас, а судьба проката голливудских фильмов мне глубоко безразлична». Злые комментаторы под словами чиновника от культуры упражнялись в словесности:

«Средняя заполняемость кинозалов по стране на российское кино – 22 зрителя на сеанс. А если в зале сидят 10 человек, для кинотеатра это убыток!»

«Поколение миллениалов, родившееся «с планшетом в руках», вовсе кинотеатры не балует».

«В году кассовых периодов не так много, и приходится сильные зарубежные фильмы сваливать в кучу».

«Для расчистки проката для «Т-34» были перенесены премьеры «Аквамена» и «Гринча». А каждый из них мог собрать кассу, но их попросту отправили в топку. Наверное, «Т-34» того стоил, но вот вопрос: стоило ли из-за «Воина» Алексея Андрианова на неделю передвигать выход «Марсианина» Ридли Скотта, если первый собрал в РФ и СНГ 208,5 млн рублей, а второй – 1,2 млрд и номинации на «Оскар»?»

Оксана вышла из ванной минут через сорок. На ней было надето ничего, кроме макияжа. Грациозно проплыла мимо Артема к раззявившему рот чемодану. Извлекла кружевное бикини и, вероятно, специально грациозно изогнувшись, надела каждый аксессуар по очереди, искоса наблюдая за реакцией своего мужчины.

Артем принял игру, потянулся руками в сторону одевающейся дамы, вполне ожидая не замедлившую последовать реплику: «Так, мужчина! Ручонки прибрал!»

Через полчаса Артем, держа за руку Оксану, удобно расположился на заднем сиденье черного Мерседеса S350, двигающегося в сторону Потсдама. Периодически вращал головой, пытаясь привыкнуть к мешающей и сдавливающей шею бабочке, галстуку, который в Германии иначе называют «мухой».

Добрались довольно быстро. Уже через 40 минут водитель присланного организаторами мероприятия авто, эдакий крутоусый щелкунчик из сказки Гоффмана, свернул налево у ветряной мельницы, расположенной напротив дворца, и въехал непосредственно на территорию комплекса Сан-Суси, как раньше, видимо, въезжал на карете сам Фридрих Великий.

– Круто, если честно, – сказал Артем, выходя из машины. Оглядел примыкающую к северному фасаду полукруглую галерею колонн. Мысленно посчитал – 88 штук! Окси, вон, кстати, глянь, видишь? Напротив – развалины!

Артем рукой показал вдаль, сквозь незакрытое галерей пространство. Оксана прищурилась, вглядываясь.

– Вижу. Что это? Римские? – спросила она.

– Под римские, – ответил Артем с видом знатока. – Фридрих повелел соорудить развалины, чтобы было видно из окон. Вроде напоминания, что каждой, даже самой великой империи придет конец, останутся только вот… камни.

Оксана порылась в маленькой сумочке и, извлекши оттуда смартфон, сделала снимок развалин. Затем пристроилась делать селфи на фоне дворцовых колонн, но Артем вежливо взял ее за руку и прошептал на ухо:

– Окси, давай будем вести себя как вип-гости, а не туристы?

Оксана на секунду картинно надула губы, но тут же улыбнулась.

– Ведите меня, мой принц! – девушка призывно согнула руку в локте.

Увлекшись экскурсом в историю, молодые люди и не заметили, что их терпеливо дожидается лакей в парике и ливрее, будто они и вправду были приглашены ко двору. Учтиво улыбнувшись, лакей предложил следовать за ним и двинулся ко входу во дворец, шурша каблукастыми туфлями по каменной крошке, которой был выстлан двор.

Оксана подобрала подол темно-синего вечернего платья и осторожно ступила на красную ковровую дорожку, которой, будто великанским фломастером, был обозначен путь почетных гостей. Артем, одетый под стать спутнице в иссине-черный смокинг и темно-синюю бабочку, важно ступал рядом.

Встретивший вестибюль не поражал великолепием. Впрочем, как Артем справедливо отметил про себя и не преминул шепнуть на ухо Оксане, пока ехали, он всегда путался в великолепиях, которые приходилось видеть ранее: от дворцов в Питере до парижского Версаля.

– Шарлоттенбург в Берлине, Шёнбрунн в Вене и музей-усадьба Кусково в Москве тебе тоже кажутся одинаковыми? – съязвила в ответ Оксана.

– Я не говорю – одинаковые, я говорю – я в них путаюсь, – ответил Артем без тени раздражения. – А ты, можно подумать, видишь различия? В смысле, прям по памяти можешь различить лепнину на стенах, все эти золотые завитушки?

– В общем, да, смогу, – девушка игриво улыбнулась, глядя на скорчившего скептическую мину Артема. – Хотя ладно… не по завитушкам. По картинам на стенах. Они точно разные, Арти, и я ее запоминаю, как ты запоминаешь наверное разницу в следственных изоляторах, которые для меня как раз одинаковые. Тюрьма и тюрьма…

Лакей, обернувшись к паре, заговорил по-английски:

– Дворец Сан-Суси по замыслу Фридриха Великого должен был стать хоть и официальной, но всё же частной резиденцией, этаким одноэтажным виноградарским домиком, не нарушающим окрестный пейзаж. Так что его изначальные помещения не предполагали размещения здесь гостей, как это обычно бывает во дворцах, здесь предусмотрены лишь помещения для проведения официальных приёмов. Мероприятие, на которое вы приглашены, проводится в мраморном зале, он с южного фасада, и мы сейчас туда придем.

Оксана улыбнулась и поблагодарила лакея по-английски, Артем учтиво кивнул, как ему показалось, такой жест соответствовал статусу почетного гостя.

– Herzlisch willkommen! Welcome! – встретил их при входе в мраморный зал высокий голубоглазый мужчина лет сорока пяти, одетый, как и Артем, в безупречно сидящий смокинг и «муху».

– Мы рады приветствовать вас, Артем, и вашу очаровательную спутницу, Оксану, – он поклонился даме, – на нашем скромном собрании. Надеюсь, вам доставит удовольствие сегодняшний вечер.

Представившийся Карлом Пригнитцем мужчина, говорящий также по-английски, сообщил, что он помощник президента общества «Немецкий клинок» господина Альберта фон Арнсберга.

– Господин фон Арнсберг сейчас подойдет. Пока можете насладиться шампанским и великолепным убранством этого зала.

Карл сделал жест рукой, подошедший лакей с подносом застыл в ожидании. Артем с Оксаной и Карл одновременно взяли по бокалу игристого напитка.

– Предлагаю сделать по глотку за нашу встречу и это замечательное место, приютившее нас сегодня, – призывно чуть приподняв бокал, сказал Пригнитц. Почти не прикоснувшись к напитку, продолжил:

– Да, вероятно, вы знаете, это – мраморный зал, главный парадный зал дворца. Прообразом для него послужил римский Пантеон. Именно над этим овальным залом возвышается золотой купол дворца Сан-Суси, а полы здесь выложены редчайшим каррарским и силезским мрамором, символически подчёркивая присоединение Силезии к Пруссии. Прообраз же Пантеона был выбран за то, что для Фридриха Второго римский «Храм Всех Богов» символизировал тему толерантности в государстве.

Артем и Оксана огляделись. Зал действительно поражал великолепием. Над украшенным богатым орнаментом и статуями карнизом поднимался купол, декорированный позолоченными мотивами, в центре которого было расположено овальное окно. По своду восемь утончающихся