– А ты прям только его и… Правда? Всё это время ты ждал, что на нас кто-нибудь нападёт?

– Логично же, – пожал плечами Герман. – Впрочем, законы логики здесь, похоже, не действуют, но всё равно это было предсказуемо.

– Ничего подобного, – заупрямилась Алиса. – Оставить тебя без семьи – это наказание. А смерть – не наказание, потому что ты бы уже… Ой, речь ведь о моей смерти?

Герман тяжело вздохнул и ничего не ответил, видимо опасаясь, что предположение, озвученное вслух, станет истиной, с которой уже не поспоришь.

– Идём в лагерь, здесь делать больше нечего.

– А экскаватор?

– Он тебе нужен?

– Мне казалось, что тебе нужен.

– Мне тоже. Но сейчас не кажется. А твою рану надо обработать.

– Интересно чем, у нас прям столько медикаментов с собой… – Ядовитый сарказм вдруг сменился безудержной паникой, удивившей даже её. – Герман, что нам делать?

– Вернёмся в лагерь…

– Глобально, кретин! – Собственный страх ужасно раздражал, и Алиса попыталась перекрыть его злостью, но вышло скорее жалобно, отчего девушка расстроилась ещё сильнее.

– Не знаю! – неожиданно рявкнул Герман, и от изумления она моментально пришла в себя. – Не знаю я, ясно? Впервые в жизни – не знаю!

– Вот оно, – тихо сказала Алиса. – Ты запутался и потерялся, почва выбита из-под ног, привычные алгоритмы решения проблем больше не работают… Если бы я была твоим врагом, добивалась бы именно такого. Хотя нет, это было бы только начало. И да, перебить нас всех у тебя на глазах – самое то, отлично вписывается в его сценарий.

– Кого – его? – автоматически уточнил мужчина, явно проникнувшись её версией.

– Того, кому ты очень круто перешёл дорогу. На пустом месте подобные вещи не делаются, здесь что-то серьёзное. Ты сломал его жизнь, он ломает твою. Маниакально и с выдумкой, надо отдать должное.

– Это было невозможно спланировать и подготовить: о том, что мы сюда едем, знали всего несколько человек, и я им полностью доверяю, – слабо сопротивлялся Герман, но чувствовалось, что сомнений у него почти не осталось.

– Потому и вляпался. Не доверял бы…

– Да как ты себе это всё представляешь? Кто-то припёрся сюда раньше нас, подпилил дерево, вытащил из болота моего отца… Где он находился, мог знать только убийца, верно?

– И насчёт экскаватора – тоже. В смысле, необязательно убийца, но явно человек, заставший стройку. Наши ровесники и не подумали бы, что в этом пригорке что-то скрывается. Значит, ему около шестидесяти, а может, и больше.

– Это очень многое нам даёт, – скривился мужчина, и стало ясно, что к очевидным умозаключениям он и сам давно пришёл.

– Ты же сказал, что о вашей поездке знали несколько человек. Выбери из них того, кто близок по возрасту, это уже что-то.

– Да нет там таких, – в досаде отмахнулся Герман. – Пара партнёров, секретарша, подруги Марины, мама и ваша искромётная компания. По возрасту подходит только мать, но её я в таком подозревать не могу, да и не нагадил ей ещё настолько.

– А насколько нагадил? – заинтересовалась Алиса. – Если твоих родных увёл знакомый человек, всё становится почти нормальным, на бред сумасшедшего уже не так похоже.

– Она к постели прикована, лес валить и в болото нырять – явно не её.

– Ты не ответил.

– Ответил.

– Да, но как-то уклончиво…

Он усмехнулся, отдавая должное её настойчивости, и неожиданно для себя признался:

– Я ведь говорил, что дома редко бываю. У Марины и детей всё-таки своя жизнь, они во мне больше как в кошельке нуждаются, а мама…

– Герман, это…

– Правда жизни. И убери с лица дурацкое выражение безграничной скорби, я сам во всём виноват. Хорошо хоть, решил начать исправляться, семейную вылазку вот организовал… Короче, маме требуется внимание. У неё первоклассный уход, сиделки, элитное оборудование, максимум возможных развлечений. Соседки навещают, родственники и подруги тоже заглядывают, а…

– Ты – нет.

– Потому что кто-то должен зарабатывать на её сиделок, – безрадостно буркнул мужчина, однако чувствовалось, что на самом деле оправдать себя он даже не пытается. – Я бываю у неё настолько часто, насколько могу, но ей этого мало. И честно говоря, ей было бы мало в любом случае: когда человек долго находится в таком состоянии, он перестаёт…

– Ладно, не мучайся. Давай по существу.

– Да я уже всё сказал. У матери, конечно, есть ко мне претензии, но не до такой степени.

– Уверен? – прищурилась Алиса. – Она считает, что потеряла сына, ты считаешь, что потерял своих детей… По-моему, вполне себе око за око.

– Ну разумеется. Парализованная пенсионерка встала с постели и начала кровавую вендетту. И отца тоже она укокошила, получается. Как это я сам не додумался…

– Вообще-то… Мотив у неё был, раз твой батюшка на чужую дочь засматривался, возможность, в принципе, тоже… Хватит испепелять меня этим жутким взглядом. Я понимаю, что моя версия тебе не нравится, но хоть на секунду отбрось свою пристрастность.

– Отброшу, если объяснишь мне медицинский феномен, который даст надежду инвалидам во всём мире.

– Может, она не так больна, как хочет казаться?

– Точно, просто развлекухи ради пятнадцать лет с постели не встаёт.

– Ну и что? – уныло буркнула девушка. – Зато моя блистательная теория привела тебя в чувство.

– Ещё скажи, что на это и был расчёт. – Герман возвёл к небу глаза, восхищаясь чужой наглостью.

– Попробуй опровергнуть.

– Мне нервы дороже. Поднимайся давай.

Алиса нехотя встала с поверженной ели, попробовала перенести вес тела на больную ногу и невольно вскрикнула.

– Так плохо? – с беспокойством спросил Герман. – Та ветка едва до тебя дотронулась.

– Едва не пришпилила меня к земле, ты хотел сказать. – Она несколько раз согнула и разогнула ногу, помассировала колено и удовлетворённо объявила: – Дойду.

– Конечно, дойдёшь, кто тебя нести-то будет…

Алиса смерила его недовольным взглядом, но понимая, что он действительно за неё волнуется, развивать тему не стала и, заметно прихрамывая, направилась к реке.

Плохо было то, что Герман умудрился спасти ей жизнь, а это с одной стороны обостряло чувство вины, с другой – уже не позволяло подозревать его во всех грехах. То есть пространство для сомнений ещё оставалось, но совесть поднимала голову каждый раз, как она мысленно рисовала его избивающим жену и детей, и вскоре девушка окончательно запретила себе подобные предположения. Чем больше она узнавала Германа, тем сильнее склонялась к мысли, что если они и выберутся из странноватого приключения живыми, то – только благодаря ему. Несмотря на искреннюю убеждённость мужчины в том, что он не представляет, как быть, Алиса считала иначе и отчего-то верила в его таланты, хотя до настоящего момента они почти