Только когда было дано разрешение, они позволили себе взглянуть в лицо генералу. Оно было угловатым. Казалось, оно способно было выражать как великую суровость, так и доброту. Волосы мужчины были пострижены, но по его росту, по большим, как дубины, плечам и багряным глазам в нём ясно слышался звон дворянской крови. Алдан был хмур, сперва. Потом он увидел воинов, их дрожащие от волнения тела, их красные лики, и хмурость его сошла на нет. Он улыбнулся своим большим ртом и немедленно взялся руководить войском.

Алдан разместился в казармах, прилегающих к стенам. Для него уже всё было готово. Воины несколько раз всё проверили, пока его дожидались. Самые свежие карты лежали на столе. Алдан взялся за них и начал чертить маршруты. Каждый несколько минут от него бегали гонцы. Войска поделили на отряды. Каждому отряду было поручено захватить определённый квартал города. Главной целью стало разделить врага. Изрезать его силы. Сжимать восставших в котлы и давить по частям.

В какой-то момент к Алдану пришли с прошением выжившие городские наместники. Они долго рассказывали ему обо всём ужасе, который им пришлось испытать, о всех жертвах восстания, — и заодно намекали генералу, очень явно, что после такого никакой пощады быть не может. Серебряных необходимо заковать, их необходимо вереницами распять на всех дорогах. Переговоры были недопустимы. Все граждане были против.

Алдан слушал молча. Он согласился, и покрасневшие наместники ушли с облегчением и чувством выполненного долго. А генерал встал у окна и долго смотрел на город. Глаза мужчины были задумчивыми и немного печальными.

Вдруг Алдан напрягся. Вдали мелькнула пламенная роза — взрыв.

Очень скоро прибежали с докладом — взрывал не легион, но кто-то другой. Воины вспомнили про недосчитанную взрывчатку. Похоже, её вовсе не теряли. Её украли.

Взрыв случился далеко.

Офицеры думали, что серебряные эльфы не знали, как ей воспользоваться, и потому подорвали сами себя. Многие холодно смеялись.

Алдан хмуро покачал головой и приказал указать на карте, где именно произошли взрывы. Юный офицер, один из тех, которые смеялись, сразу же начал сверяться с подзорной трубой, производить расчёты и помечать кварталы. В какой-то момент руки его замедлились. Все офицеры и Алдан встали над картою, — красные линии окружали городские склады, где хранился провиант. Алдан приказал немедленно доложить обстановку — и сразу пришло дурное известие. Для реорганизации войск были отозваны почти все дозорные, остальные куда-то пропали.

Немедленно подняли дирижабли, и оказалось, что город почти весь опустел. Лишь немногие серебряные эльфы всё ещё бродили среди развалин. В трущобах за стеной тоже остались только самые жалкие и чахлые.

Алдан нахмурился и приказал проверить другие городские ворота. И наконец восставшие нашлись. В беспорядочном строе они выходили за пределы города и заполняли собою долину и холмы, устланные гнилой листвой. Несколько отрядов серебряных эльфов вытянулись дальше основной орды и окружали город. Вокруг него медленно зажималось кольцо. Оно становилось всё толще, пока вся столица не оказалась взята в осаду. Через подзорную трубу узнали Мерзела, лидера восставших, и неизвестного рыжего воина, который одолел Всадника Осени. Алдан выхватил трубу и сам посмотрел на него. Тонкие губы генерала медленно опустились.

…

…

…

Артур руководил эльфийской ордою. Дело это было нелёгкое, утомительное и совершенно неблагодарное. Несколько раз юноша серьёзно раздумывал, стоила ли волокита всех усилий, которые он на неё тратил. С одной стороны, теперь войско Алдана было в ловушке. Они оказались в осаде. В горящем городе, совершенно без припасов, и со множеством голодных ртов. Голодали как легионеры, которых было, после всех убитых в первые дни восстания, с учётом подоспевшего легиона примерно пятьдесят тысяч, так и простые горожане — между ними наверняка вспыхнет вражда.

Всё это было отлично. По плану. С одной стороны. С другой же, у Артура дёргался глаз, когда он вспоминал, как ему пришлось в кратчайшие сроки минировать оставшиеся припасы, потому что эльфы просто не смогли их своевременно вынести за пределы города — хотя если бы они действовали слаженно, всё бы наверняка успелось. И тогды бы Артур смог бы использовать взрывчатку против Алдана, как хотел изначально. Юноша был очень недоволен, что не смог этого сделать.

Артур любил взрывать бомбы, но ещё больше он любил взрывать бомбами врагов.

Были и другие связанные проблемы. Вокруг Артура эльфы шумно пожирали свою похлёбку, другие били ложками в медные тарелки, зазывая разносчиков еды. Юноша вздохнул. Повелевать этим сборищем было почти невозможно. Как только появятся первые признаки голода, они немедленно посыплются. А голод близился — эльфы никогда не запасались на зиму. Припасов было немного.

Артур задумчиво вспомнил девушку с синими волосами, завязанными в хвост. Сложная логическая задача встала перед магом. Как бы так организовать её расчленение, чтобы прокормить стотысячную орду..?

130. Са~, -нгварнада

130. Са~, -нгварнада

Всевозможная волокита, организация лагеря за стеной, установления палаток, срубка леса и разведение тысяч костров — костров, которые сверкали ночью словно ясные отблески звёзд в золотистом зеркале — всего это Артур не хотел делать. Но ему пришлось. Многое юноша смог поручить Мерезлу, многое взяли на себя старейшины эльфийской общины, многое, также, сделала и сама толпа, своим общим разумом — но ещё больше юноша таки делал сам. Слабые умственные способности компенсировались в серебряных эльфах хорошей обучаемостью. Ещё они хорошо выполняли совместную работу. Но словно в обмен на свои полезные свойства, серебряные отличались очень своенравным характером, обуздать который было проблемой.

Каждый раз Артуру приходилось давить на них своей магией, чтобы они его слушались. Потом юноша придумал менее утомительный способ — он позвал Семь.

Девушка всё время ошивалась где-то рядом и никогда не вмешивалась. Она сказала, что если надо, спасёт юношу — но убивать кого бы то ни было решительно отказывалась. Наконец Артур нашёл ей применение. Ей достаточно было один раз взглянуть на эльфов своими узкими глазками, и они падали на землю, как послушные зверьки, обливались потом и слушали любые приказы.

Драконов не просто так называли королями зверей. Их власть была безмерна. Семь, однако, сильно смущалась таким заниматься. Один раз она убежала. Потом вернулась. Потом загрустила почему-то и стала вся вялая. Артур наблюдал за ней молча. Среди всех странных экспонатов, которые окружали его, Семь была, пожалуй, наиболее раздражающим — и в то же время она единственная могла размазать его по земле