неё самоцветами. Альфия взглянула на сумку с мимолётной и беспомощной жалостью — она была уверена, что это были, наверное, все самоцветы, которые вообще можно было добыть в округе. Для неё совсем ничего не осталось.

“Так вот. Честно говоря, потому что всё вышло так спонтанно, я не приберёг для тебя никакой весёлой истории из детства Эрхи. Поэтому давай сегодня я расскажу немного о моём прошлом”. Девочка щёлкнула пальцами и присела на карниз, скрестив ножки. Альфия осторожна встала рядом. С одной стороны, ей было интересно, а с другой она всячески размышляла, как ей подать сигнал или сбежать. Вот, например, какие-то рабы поджигали дома неподалёку. Если приманить их сюда…

“Молодец”. Вдруг сказала девочка.

Альфия дёрнулась.

“Нет, правда. Ты изменилась. Раньше бы ты смиренно сидела на месте и слушала меня, потому что была слабой безвольной куколкой. Теперь ты не боишься. В тебе немного больше воли. Тренировки Эрхи не прошли зря. Я сам, конечно-разумеется, добился с ним лучшего результата, но допустим”.

“Кстати, если так подумать. Вот ещё одна причина, зачем он тебя взял — он хочет уколоть меня, показать, так сказать, что может учить лучше меня. Пусть попробует. Это забавно”.

Альфия растерялась. Сама она никаких изменений в себе не замечала.

“И вот опять мы о нём. На самом деле…” Девочка закинула голову и взглянула в глаза Альфии своими сизыми глазками.

“На самом деле моя жизнь, так-то, совсем не крутится вокруг Эрхи, хотя так может показаться”. Девочка отвернулась и пожала плечами.

“Это я здесь главный герой, а он так — важный персонаж. Персонаж первого плана”.

Альфия сама, не зная почему, а может и зная, спросила: “А…”

“Ты персонаж…” Девочка уверенно прервала её, и вдруг сама задумалась.

“Вообще я не уверен”. Брови на милом личике нахмурились.

“Если так подумать, каждого персонажа определяет его роль. Ты же… Ты собственно зачем?”

Альфия промолчала.

“Очень хороший вопрос. Сама посуди. Служаночка и сестра — это в гарем Артура. Я, собственно, главный персонаж. Это моя история. Артур нужен чтобы раскрыть меня — как своеобразная копия, которая во всём хуже оригинала. А ты. Зачем ты?”

“Ты мне скажи”. Вдруг выпалила Альфия. Она и сама уже много раз задавалась и задавала этот вопрос. Зачем она, собственно, нужна этим сумасшедшим? Ответа пока не последовало. В смысле, ответа, который бы её устраивал.

“Не скажу!” Надулась девочка.

“…” Альфия кивнула. Это было ожидаемо.

“Ну ладно, что-то расхотелось мне душу изливать. Вот”. Девочка встала и вдруг выкинула Альфии самоцвет. Красный. Красивый. Альфия поймала его и едва не упала с крыши. Удержала. Приобняла. А девочка взглянула на неё сверху-вниз с усмешкой и спрыгнула. Альфия медленно приподнялась, осмотрелась, и как очень осторожная воровка стала пробирать к руинам поместья.

Но когда она была уже совсем близко к намеченной цели, она увидела пыльного, пепельного монстра, сверкающего страшным тёмным взором. Альфия без лишних мыслей завернула назад, в город, и решила вернуться под вечер…

В руинах поместья стоял Артур. В грудь ему впивались кусочки костей. Пламенные языки слизали кожу с его щёк — открывалась беловатая жижа и пепельные мышцы. Рядом стояла Аркадия. Её платья было всячески порвано. Её левое плечо было открыто, вплоть до ключицы, но белую кожу заслонял целомудренный ковёр пыли. От девушки и пахло, собственно, только пылью — запах лаванды совершенно задохнулся.

“Мне нравиться ваниль”. Сказал Артур.

Аркадия посмотрела на него косо и кивнула.

Ей не нравилась ваниль.

*********

Мерзел очень удивился облику короля людей, когда пришёл с докладом. Он хмуро, с некоторым беспокойством поинтересовался, что случилось. Артур сослался на последствия битвы против Всадника Осени. Эльф задумчиво кивнул. Потом он доложил нынешнее положение дел.

Легион засел в своих бараках. Наружу воины вылезали очень медленно и неумело. Потери среди легионеров, особенно среди командующих, были огромны, а потому действовали войска неловко. Они завязли в боях. Золотые эльфы искали укрытия в так называемых чистых районах — добиралась до них немногие. Попытка помочь переросла в восстание, а восстание — в резню.

Эльфийскую империю населяло девять миллионов золотых эльфов и четырнадцать миллионов серебряных. Но при этом большая часть серебряных, почти девять миллионов, проживали на землях Вечной Осени. Для сравнения золотых здесь жило всего полтора миллиона. В городе, особенно в столице, разница немного сглаживалась, но всё равно была существенной — полное население города составляло триста тысяч эльфов, — двесте двадцать тысяч серебряных и восемьдесят тысяч золотых, и ещё несколько сотен дворян. Легион просто не мог управиться с такой ордой — а восстание было почти поголовным.

В отчаянии легионеры начали минировать город и подрывать серебряных эльфов, и тем самым только сильнее разжигали злобу. Да и бомбы расположены были не очень умно, а многие и вовсе были потеряны в суматохе. Лишивших почти всех своих командиров, легион действовал слепо и неловко, как безголовая курица. Любая инициатива, целенаправленная атака, для них была невозможна. Воины только и могли, что караулить свободные районы и молиться о скором возвращение Алдана. Прошёл день. Заканчивался второй. Никто уже не считал трупы, но из-за пожаров, — горели даже деревья, некогда священные — не было особого запаха гниения, только удушающая гарь. Эльфы кашляли пылью. Поздним вечером почти все легионеры собрались на стенах, ещё кое-как защищённых, и начали высматривать дороги. Глаза воинов были красными. Сердца их бились в тревоге. Томительное ожидание травило их души. Солнце опускалось.

В середине ночи пришло сообщение. Ещё несколько свободных районов были захвачены. Легионеры впадали в отчаяние. Сгущалась ночь.

Но вдруг тёмное небо пронзила пламенная стрела. Павшие духом вскочили, спавшие проснулись. Они облепили стены, уставились в бойницы. В сиянии звёзд приближалось великое войско.

Алдан вернулся.

128. Манёвр

128. Манёвр

Три чёрные тучи медленно переплывали звёздное небо, приближаясь к городским стенам. Они зависли над ними, и стали опускаться, постепенно проявляясь. В огнях факела мелькнула эмблема — кабан с серебристыми рогами, очень схематичный. Это было знамя генерала Алдана. В эльфийской армии у легионов не было отличительных знамён, они были у генералов. Каждый генерал имел собственный офицерский состав, верный только ему. Когда генерала назначали во главе легиона, или даже нескольких легионов, его офицеры встраивались в новую армию словно голова, которую прикручивали кукле.

Подобное устройство войска с одной стороны помогало не допускать излишнего влияния генерала на определённый легион, препятствуя появлению полевых командиров, а с другой обеспечивало мобильность.

Воины сгорали от волнения и восторга, пока три летающих корабля приземлялись