Шрифт:
Закладка:
Боб пожевал губами и, поколебавшись, ответил:
— Да, Кэти. Я пойду туда… — и прежде чем его жена успела что-то сказать, хмуро добавил: — Этот мальчишка-лейтенант был прав до самого конца. А я, старый дурак, вёл себя словно сварливая Мэгги, которая продешевила на продаже рыбы. Чёрт побери, этот хромой сосунок с боевым ранением прополоскал мне мозги, заросшие прибрежной тиной… Мне, разменявшему пятый десяток, было стыдно смотреть ему в глаза когда он говорил очевидные вещи! — он покачал головой, словно удивляясь самому себе.
— Подожди, Роберт, да постой же! — взволнованно воскликнула женщина, ощущая что теряет последнюю надежду удержать его на таком родном и безопасном берегу. — Вспомни, что ты мне столько раз твердил! Что проклинаешь на веки вечные проклятых лордов и весь военно-морской флот! Что больше палец о палец не ударишь ради военных моряков! Что тебе плевать на все их трудности и ты никогда в жизни не станешь помогать им, если те попросят о помощи! Наконец, ты клялся мне что в жизни не станешь рисковать собой ради снобов из Адмиралтейства! Или это не так⁈ Где я соврала⁈
Роберт промолчал и лишь понуро опустил голову, признавая свою вину. Это настолько удивило Кэти что та безмолвно воззрилась на мужа. За всё время их долгого брака он делал это настолько редко что можно пересчитать по пальцам одной руки. Один раз такое произошло больше десяти лет назад когда он по пьяни переспал с её соседкой, вдовой Бэтси. Та не славилась добродетелью и давно заглядывалась на мужа Кэти. На утро после своего загула Роберт выглядел точно так же и покорно принимал все упрёки и ругань жены, ощущая свою вину. С Бэтси она потом разобралась по-своему, по-женски, но реакцию мужа запомнила, как величайшую редкость. Потом ещё была пара случаев по другим поводам… И вот теперь снова.
Тут временное чувство вины у Боба прошло и он поднял голову. Его глаза вновь смотрели твёрдо и уверенно:
— Да, ты абсолютно права, Кэти. Я всё это говорил и не отказываюсь от своих слов. Но тогда не было войны, Кэти! И на том берегу жили такие же мирные люди как и мы, только говорящие по-французски. А теперь там враг! Потомки тех самых немцев на которых я смотрел в прицел больше двадцати лет назад! И этот моряк всё сказал правильно, потому что если мы не попытаемся спасти тех кто может потом спасти нас то погибнем все! Сначала они а потом и мы! Французы вышли из игры, их корабль идёт на дно, остаёмся только мы, понимаешь? Я не хочу чтобы в мой дом пришёл какой-нибудь сраный тевтон и потащил в нашу кровать тебя или Нэнси! — Роберт повернул голову к их невестке, молчаливой испуганной статуей стоявшей рядом, и тепло ей улыбнулся.
— И для того чтобы это не случилось я готов временно забыть про наши разногласия с адмиралтейскими крысами и постараться вернуть наших мальчиков домой… — продолжил он, проникновенно глядя ей в лицо, будто пытаясь убедить её саму в своей правоте. — Да и вспомни, сколько наших парней забрали в армию? Редруты, Коллинсы, Аллардайсы… сын Мэри Хиггинс, племянник старого Тома Джойса… Да, почитай, десятка полтора! Подумай, а если сейчас там кто-то из них? Или наш родной Бен? Ждёт помощи и находится всего в нескольких часах от дома? Ты бы смогла спокойно спать после такого? Нет, я не могу просто сидеть и ничего не делать! Отпусти меня и я пойду, каждый час дорог!
От этого довода руки Кэти невольно ослабели и она осела прямо на доски причала. До этого момента женщина, почему-то, никак не связывала этот Дюнкерк с судьбой их сына. Кэти знала лишь что он пехотинец и где-то воюет, но где именно? Вдруг на самом деле Бен сейчас там, в Дюнкерке, и надеется на спасение? О, Боже…
Рядом всхлипнула Нэнси и женщина почувствовала как девушка прижалась к ней, желая утешить и успокоиться самой. Глаза заволокло слезами и Кэти будто через туман смотрела как Роберт сел на корму, оттолкнулся багром от причала и оказался снаружи. Заработал мотор и женщина увидела как её муж скрылся из виду за стеной сарая, напоследок помахав им рукой и ободряюще улыбнувшись…
…Закутавшись в шаль и обнявшись вместе с Нэнси, они стояли на берегу и смотрели вдаль. Туда где «Южная красавица» успела превратиться в маленькую точку. Но она не была единственной. От берега, на котором стояла их деревня, вслед за шлюпкой Роберта отошли ещё десятка два лодок разного размера и цвета. Моторные, вёсельные, и под парусом… Все они отходили от пирсов и медленно шли на юго-восток, туда где при тихой и безветренной погоде вот уже несколько дней можно было услышать слабое громыхание.
А на берегу остались ждать десятки женщин и детей разных возрастов, родственники тех рыбаков которые в трудный для страны час не остались в стороне и с готовностью подставили ей своё плечо. Кэти знала что многие из них, включая её саму, имели кучу причин быть недовольными Лондоном и некоторыми принимаемыми им законами, терпеть не могли ни старого премьера Чемберлена, ни нового Черчилля, но сейчас это было неважно. Сегодня, несмотря на различия в политических или религиозных взглядах, они все англичане! Те, чьи мужчины по праву завоевали Великобритании почётное звание «Владычица морей» во всём мире! Правь, Британия, морями! И все проблемы со своей властью, которые их волновали раньше, они станут решать потом, когда исчезнет угроза вражеского вторжения. Для победы нужно единство, это понимали все. Сжатый кулак всегда крепче чем отдельные пальцы.
— Боже Всемогущий, пожалуйста, сделай так чтобы наши мужчины вернулись живыми… — шептали губы Кэти, а глаза упорно не отрывались от чёрной точки на горизонте. — Только об этом прошу, больше ничего не надо… пусть Бен и Роберт вернутся! И привезут домой всех кого смогут!
Рядом с ней шептала молитву Нэнси, её глаза тоже были заплаканы. Хорошая, красивая, работящая и верная девушка, только два дня назад она призналась ей что, кажется, беременна от Бена. «Боже милостивый, не дай ей стать вдовой! И не дай мне стать ею!» — мысленно взмолилась Кэти, поднимая дрожащую руку чтобы перекрестить всех кто ушёл в море. Другие женщины делали то же самое…
Над головой по-прежнему кричали
