лорды больше не заплатили бы мне ни пенса, я всё равно бы вышел в море и топил вражеские корабли до тех пор пока мог дышать и стрелять! Знаете почему? Потому что не хочу чтобы они слышали над собой свист тяжёлых снарядов и грохот собственного рушащегося дома! Не хочу чтобы видели на горизонте черные точки германских линкоров, откуда к ним летит смерть! И не хочу хоронить их разорванные тела из-за того что струсил и остался на берегу, хотя имел бы пусть небольшие шансы помешать проклятым гансам это сделать!!

Из-за охватившего его волнения Джереми сам не заметил как стал невольно походить на старого отставного моряка. Грудь тяжело вздымалась, руки энергично рубили воздух, словно он какой-то актёр на сцене… Зато слова легко приходили к нему на язык, потому что он говорил то что сам думал, сам чувствовал. Устыдившись своего порыва Ральстон постарался взять себя в руки и заговорил более спокойно:

— Мистер Лири… и все остальные тоже… поймите главное! Там, в Дюнкерке, ждут помощи не лорды Адмиралтейства а такие же люди как и мы с вами! Обычные парни, которым сейчас остро не хватает помощи! Наши отцы, братья, сыновья! Не их вина что они оказались в таком положении! Это война, а на ней часто всё идёт не по плану. И ещё кое-что… Если мы сейчас ничего не сделаем и просто бросим их умирать, то немцы придут сюда! Да, именно сюда, на побережье! Возможно, в вашу деревню! Они повесят здесь свой нацистский флаг, убьют тех немногих кто попытается сопротивляться а потом отправятся в ваши спальни. И не одни. Как думаете, зачем и с кем? Я слышал дурацкую немецкую шутку что наши соотечественницы холодны в постели… Но вы уверены что все гансы думают также? Сомневаюсь! И это случится именно потому что все кто мог бы помешать им высадиться на берег и встретить огнём, умрут в ближайшие дни из-за вашего равнодушия! Выбор за вами, мистер Лири и остальные… Но когда это случится, а ваших жён и дочерей вонючие гансы поведут в ваши же спальни, вспомните о моих словах! Сейчас ещё не поздно сделать хоть что-то! Поэтому я не требую, я прошу… помогите им! Верните их домой! Сделайте правильный выбор!

Чувствуя что закружилась голова а колено вновь стрельнуло болью Джереми развернулся и в полной тишине похромал к мотоциклу. Его водитель как раз приоткрыл глаза, увидел возвращающегося лейтенанта и, звучно зевнув, вылез из коляски. Похлопав себя по плечам он помог Ральстону осторожно усесться на место и сел за руль. Вспомнив что не дождался ответа, Джереми повернул голову к по-прежнему молчащей толпе жителей и стоявшему впереди всех старому канониру:

— Мистер Лири, на самом деле мне не нужен ваш ответ. Просто спросите себя самого, ведь совесть не даст соврать. А я верю что она у вас есть, несмотря на обиду от Адмиралтейства… Поехали, Билли! — Ральстон махнул рукой и откинулся на сиденье, чувствуя слабость в теле.

Чёрт возьми, если такое будет повторяться каждый раз то не факт что он сможет выдержать. Работёнка-то оказалась не из лёгких… Языком болтать не «собачью вахту» стоять но всё равно тяжело. А впереди ещё несколько таких деревень и посёлков. Лейтенант устало закрыл глаза и постарался хоть немного вздремнуть, несмотря на грохот мотора и дорожную тряску…

Когда звук мотоцикла затих вдали то население рыбачьей деревни начало молча расходиться. Люди не разговаривали даже друг с другом, словно оглушенные словами приезжего военного моряка. Роберт Лири с каменным лицом сделал то же самое. Вместе с женой Кэти и невесткой Нэнси он пошёл домой и через пять минут уже сидел за столом, по обыкновению положив на него руки в замок. Он напряжённо думал и Кэти заволновалась. Когда муж был в таком состоянии то мог сделать всё что угодно. В последний раз это кончилось тем что Роберт, выпив чуть больше чем обычно, решил снова поехать в Лондон, «разобраться с уайтхоллскими морскими крысами», как он выразился. Хорошо что тогда ещё у них был дома сын, совместными усилиями уговорили его повременить с этим делом, иначе опять будут проблемы с полицией. И теперь, возбуждённый этим визитом посланца ненавистных лордов, её Боб опять что-то задумал…

Внезапно Роберт, словно на что-то решившись, встал из-за стола и начал собираться. Встревоженные женщины удивлённо смотрели как он достал свой брезентовый мешок, с которым всё время выходил в море, и принялся загружать его хлебом, сушёной рыбой, солью и другими продуктами. Проверил висевшее на стене потёртое охотничье ружьё, взял из комода пачку патронов и опустошил ящичек, где лежали немудрёные запасы бинтов и лекарств семьи Лири. Напоследок оглянулся, будто проверяя не забыл ли чего, и вышел из дома, по обыкновению громко хлопнув дверью.

Кэти, отличавшаяся хладнокровием, на этот раз не сумела скрыть нараставшее беспокойство и, переглянувшись со своей невесткой, выбежала следом за мужем. Тот целеустремлённо направился к самому берегу, где в лодочном сарае, специально построенным им пару лет назад, хранилась моторная шлюпка. Кэти не знала где он её достал, скорее всего это была списанная посудина с какого-нибудь старого торговца. Именно на ней Роберт и рыбачил в хорошую погоду. Она бы и сейчас так решила, но как тогда объяснить то что он взял с собой столько еды, медикаментов и ружьё с патронами?

Тем временем Боб распахнул скрипнувшую старую дверь сарая и исчез внутри. Тревога Кэти росла и она поспешила туда же, сопровождаемая Нэнси. В полутёмном помещении женщина увидела что шлюпка, под названием «Южная красотка», уже спущена на воду с эллингов и покачивается у маленького импровизированного причала. Роберт спустился вниз и, положив мешок со всем необходимым на нос, стал отвязывать швартовочный трос.

Кэти вдруг поняла что он задумал и почувствовала как сердце кольнуло в предчувствии беды. Она кинулась к шлюпке и в последний момент успела схватить руку мужа, которая почти развязала трос.

— Роберт, что ты задумал⁈ Скажи мне! — задыхаясь от волнения спросила она, упав на колени и крепко вцепившись в мужскую кисть.

Тот глянул на неё сквозь густые брови, дёрнул руку, пытаясь освободиться, и Кэти едва не упала к нему в шлюпку. Тяжело вздохнув он посмотрел ей в глаза и буркнул:

— Ты же умная у меня… сама всё поняла, верно? Отпусти, мне надо отчаливать.

— Роберт, ты хочешь идти туда? Туда, в Дюнкерк⁈ — неверяще спросила женщина, отчаянно желая услышать