– А ты его пробовала?

Нет. Но не в этом дело.

– Мы много лет заказываем пунш у Ширли. Мы дружим с ней и ее семьей.

– Ничего личного, Рейна. – На ресепшене Уильям вызвал одного из работников. – Сходи посмотри, что там у них происходит на заднем дворе. Вернон не отвечает, а нам нужно сейчас же открыть служебные ворота.

Работник убежал.

– Это предательство, – сказала я. – Мы стараемся поддерживать местный бизнес с самого открытия гостиницы. А теперь ты хочешь выкинуть эту традицию, покупая пунш у какого-то безликого международного производителя?

Уильям весь сгорбился за стойкой.

– Ну почему ты всегда все усложняешь? Ты так ведешь себя, словно мы никогда не покупаем импортные товары. Покупаем. И ты это знаешь. Без этого невозможно выжить.

– Но если есть выбор между местными…

– Ширли каждый год поднимает цены на свою продукцию. Думаешь, для них это личное? Нет, это бизнес. Пунш «Симоны» обошелся чуть ли не в два раза дешевле. Ширли со своей семьей делает все, чтобы выжить. Что и нам следует делать.

– Ну заплатим мы чуть побольше. Зато получим качественный аутентичный ромовый пунш. Наши гости ждут именно этого.

– Рейна, пунш – это всего лишь фруктовый сок со спиртом.

– Они заметят разницу!

– Не заметят, я в этом уверен. По правде говоря… – Уильям несколько секунд разглядывал меня. – А давай вот что сделаем. – Он вышел из-за стойки. – Давай заключим пари.

– Какое пари? – несколько обалдела я.

Уильям огляделся, но поблизости не было никого, кто мог бы нас услышать.

– Я ставлю на то, что гости не обратят внимания на качество напитков. Я даже готов поставить на то, что сегодняшняя вечеринка будет одной из самых успешных за все существование гостиницы.

Ничего себе разошелся: от напитков до целой вечеринки. Я фыркнула. А потом меня посетила ужасная мысль.

– Ты еще какие-то изменения внес?

Я дала ему точные инструкции насчет вечеринки. Но если Уильям заменил наш пунш – саму суть вечеринки, – кто знает, что еще он мог вытворить.

Уильям поднял руку, заранее останавливая мою отповедь.

– Выслушай меня. Уверен, гости придут, напьются и прекрасно проведут время. Им понравится наш пунш, а мы сэкономим кучу денег.

– Меня деньги не волнуют.

– А должны бы, ведь мы все-таки занимаемся бизнесом. – Последнее слово он произнес сквозь зубы. – Так вот, если я ошибаюсь, то проиграю пари и оставлю твою беседку в покое.

– Навсегда? – Мне нужна полная ясность. – Ты бросишь попытки снести ее? Никакого найма подрядчиков тайком? Никаких обсуждений за моей спиной?

– Да. Черт, да я даже буду ратовать за ее реконструкцию. Хоть это и будет пустой тратой денег.

– А если ты выиграешь пари? – спросила я.

– То беседка пойдет под снос.

– Ни за что. – Когда риск столь велик? Ни за что.

– Почему? Если ты уверена, что твой путь – единственно правильный, то ничем не рискуешь. В любом случае вечеринка сегодня, и ты уже не сможешь ничего изменить. Это твой шанс раз и навсегда доказать, что я не прав. Выиграешь, и твою драгоценную беседку починят, а я перестану оспаривать твои решения относительно гостиницы.

Я пристально посмотрела на него, пытаясь понять, не хочет ли он меня надуть. Но на его лице была лишь решимость.

– И ты перестанешь приставать к папе со своими идеями модернизации? Оставишь гостиницу такой, какая она есть? Без коренных изменений и прочего?

– Да, – согласился Уильям. – Если только сегодняшняя вечеринка не будет иметь успех. Ну что, по рукам?

Я долгое время смотрела на него, колеблясь. Цена высока, но приз слишком сладок. И потом, я же знаю, что права.

– По рукам. – Я протянула ему для пожатия ладонь.

* * *

В дверях виллы я встретила Леонардо.

– Привет, Рейна, – улыбнулся он. – Замечательно выглядишь.

– Спасибо, – ответила я, зная, что он просто проявил вежливость. Я оделась так же, как в любой другой рабочий день, лишь чуть больше подкрасила губы. А вот он в своей белой парадной рубашке был невероятно хорош. – Ты тоже ничего.

Он засмеялся, и в уголках его глаз образовались морщинки.

– Ты видела Хейли? – спросил Леонардо.

– Я только что пришла. Никого еще не видела.

Он оглянулся, нахмурился.

– Вообще-то я хотел кое о чем с тобой поговорить. У тебя есть пара секунд?

– Есть. Но только пара секунд.

– Я использую их с умом, – сказал Леонардо и довольно надолго замолчал.

– Прошло больше чем пара секунд.

Он прислонился к косяку.

– Да. Не знаю, как это сказать.

– О-о. Ты меня бросаешь? – пошутила я.

Леонардо с улыбкой повернулся ко мне.

– О, Рейна. Дело не во мне, а в тебе. А точнее, в тебе и Эйдене.

Тааак…

– В каком смысле?

– Думаю, ты знаешь в каком.

Полагаю, что да. Боже. Нужно объясниться.

– Лео…

– Нет-нет, – поднял он руки. – Я никому ничего не скажу. Не мое дело. И… кто знает? Может, нам повезет и на этой волне Эйден напишет новые песни.

– Эй!

– Шучу. Но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки… – Он протянул мне руку. – Выручи парня?

Я помогла ему застегнуть пуговицу на рукаве.

– Как ты узнал? – Я настолько очевидна? Эйден не мог нас выдать. Когда мы гуляли компанией, я для него словно становилась невидимой. Он смотрел только на Элизу.

– Эйден как-то бросил несколько общих фраз о своем прошлом, – сказал Леонардо. – Что у него была девушка в Тобаго. Что она любила рисовать. Что ее родители владели гостиницей. И что зовут ее Рейна.

– По-моему, фразы довольно конкретны.

– Он был еще под наркозом после удаления зубов мудрости. Не в себе был, короче. – Леонардо подал мне другую руку с расстегнутым манжетом. – Много болтал. В том числе о себе. Вряд ли он сам это помнит. А я никому не говорил об услышанном, даже ему.

– Интересно, – пробормотала я, застегнув второй рукав. – Ну вот. Готово.

– Спасибо. – Он поправил воротник. Его улыбка потеплела. – Знаешь, Рейна, я сомневался насчет этой поездки, но, возможно, окажется, что Эйдену она была необходима. И хотя болтовня его после наркоза была бессвязной, у меня сложилось впечатление, что ты много для него значишь.

– Когда это было?

– Почти год назад.

Год назад. Значит, до Грэмми. До Элизы.

– Он дал мне ясно понять, что не испытывает ко мне прежних чувств, – ответила я. – Но по-моему, он действительно получает удовольствие от вашей поездки. – Несмотря на мое присутствие. – Даже если сам он, как мне кажется, предпочел бы другой вид отдыха.

Леонардо поднял брови.

– А какой бы отдых ты для него подготовила?

– Не знаю.