— Ну, что ж, смелее. — подбодрило Кощея зеркало.

Громко ругаясь и кряхтя, словно по ступеням, поднялся толстячок на верхнюю книгу, а от туда — на кресло. Однако, радоваться первой победе было рано — впереди его ждало испытание похлеще — перебраться на стол. Кощей, смело балансируя на самом краю сиденья, закинул ногу на стол, но, не удержавшись, чуть не сорвался вниз.

— Осторожно! — вскрикнуло отражение, испугавшись за старые косточки Кощея. — Рухнешь ведь, как мешок с отходами!

— Съешь финик, съешь финик… — косился на зеркало Кощей, испуганно моргая глазами.

Кое-как, пыхтя и охая, обливаясь потом и дрожа от натуги, аки лист на ветру, мужчина все же вскарабкался на ровную поверхность стола и облегченно выдохнул.

— Фуууух, — вытирая пот со лба, прокряхтел он. — Ну, чудовище в раме, говори, где этот зверь невиданный под названием кокос?

— Да вон, в корзине лежат. Крупные, мохнатые и ооочень прочные. — хихикнуло зеркало.

Кощей, поглядев на содержимое корзины, тут же выхватил взглядом диковинный плод и, взяв тот в руки, попытался откусить, чтобы тут же взвыть раненым зверем:

— Жубыыыы!! Мои жубыыыы!!

— Сломал? — вытаращив глаза, тут же поинтересовалось отражение, получив утвердительный кивок от хозяина. — Эх ты, ну кто же кокосы зубами-то грызет? Его нужно либо просверлить чем-нибудь, либо аккуратненько надколоть, чтобы молочко не разлилось.

— Шам его шверли! — держа в руке поверженный в неравной схватке с кокосом зуб, прошепелявил мужчина.

— Возьми что-нибудь острое со стола и расколи его.

Кощей тяжело вздохнул и, взяв острый кинжал, со всей силы ударил по лежавшему на столе кокосу, который тут же раскололся надвое и две ровные дольки разлетелись в разные стороны, упав со стола на пол, а молочко растеклось по поверхности стола.

— Вот ведь неумеха! — посетовало на хозяина зеркало. — Я же сказал, аккуратно.

— Да ну тебя, — отмахнулся Кощей и… начал активно слизывать со стола разлившуюся сладковатую жидкость, довольно облизываясь.

Стол под мужчиной угрожающе заскрипел…

— Слезай! — завопило отражение, хватаясь за голову. — Слезай!!

Кощей, недоумевающе перевел взгляд на собеседника и, увидев в его глазах ужас, понял, что стол не выдержит!

Снова протяжный скрип и… Стол угрожающе накренился вбок — ножки не выдерживали веса мужчины. Чтобы более не искушать судьбу, Кощей все же спрыгнул со стола, чувствуя, как к нему возвращается прежний рост.

— Хорошо-о-о! — протянул он, довольно улыбнувшись. — Так, теперь надо бы убрать эту бороду да вес сбросить. Ну, что посоветуешь на этот раз? — поинтересовался он у отражения.

— Не знаю, — отозвалось оно, положив подрагивающую руку на область сердца. — Ты меня чуть до сердечного приступа не довел.

— Я? — удивился мужчина, раздвигая пальцами брови, застилавшие взор, точно ширма. — Ты же зеркало, какой приступ?

— Обычный! Я уже старое, между прочим!

— Вот как самый старый и посоветуй, что мне дальше делать? Магия-то моя почему-то не работает.

— Это потому, что ты толстый! Все магические потоки перекрылись и теперь ты — обычный толстый и ужасно бородатый мужик!

Кощей нахмурился, но промолчал.

— Ладно, сперва давай тебе вес сбросим. — пошло на попятную отражение. — Давай попробуешь съесть дольку лимона?

— А если все станет еще хуже? — подозрительно косясь на ярко-желтый продолговатый плод, предположил он.

— Не попробовав — не узнаешь.

— Ай, черт с тобой, так и быть! — махнул полной рукой Кощей и, взяв в нее лимон, откусил кусочек.

Во рту тут же появился кислый привкус, сведя все рецепторы так, что лицо мужчины непроизвольно перекосило.

— Гадость какая! — сглатывая, просипел он.

— Согласен, зато результат сразу виден. — улыбнулось зеркало, тут же показывая хозяину настоящий облик. — Вон, живот спадать начал, руки тоньше стали. Так что ешь еще!

Кощей, покрутившись туда и обратно, хмыкнул и снова укусил.

Жир начал таять на глазах. Исчезли отеки, с боков уже ничего не свисало, пальцы-сосиски стали обычными, живот, правда, уменьшился совсем чуть-чуть.

— Ешь еще! — злорадно похихикивало отражение, потирая руки.

— Ты смерти моей хочешь? — взревел Кощей.

— Если бы желал тебе смерти, то сообщил бы Серафиме, где ты иглу свою спрятал. А так, ешь, давай! — пожимая сухими плечами, ухмыльнулось отражение.

— Изверг. — буркнул мужчина и откусил кислющий лимон.

— Вот видишь! А ты — «изверг», «изверг…» — тихонечко отозвалось зеркало, демонстрируя хозяину ещё немного похудевшую фигуру.

— И правда, живот стал спадать… Легко-то как! — облегчённо выдохнул он и снова впился зубами в толстую жёлтую кожуру. — Ииищё хочу! — морщась от сводившего челюсть вкуса, Кощей упорно жевал противный фрукт, украдкой смахивая набегающие слезинки. — Ну, матушка, ну начудила!

— А что матушка? — спросило зеркало. — Она очень любила свой сад и свозила для него из стран заморских фрукты диковинные, правда волшебные свойства они приобрели уже здесь.

— Хватит лясы точить, лучше подумай, как от волос избавляться. — подозрительно сощурив правый глаз выдал похудевший Кощей.

— Так ты магию-то проверь, авось, сработает. — словно между прочим подсказало зеркало и пошло мелкой рябью.

— Эй, ты куда? Вернись немедленно! — взревел разозлившийся хозяин замка. — Пока в порядок меня не приведём, забудь об отдыхе!

— Да расслабься ты, к матушке твоей ходил, спрашивал, какой фрукт помочь тебе сможет. — недовольно буркнуло отражение. — волос лишишься, отведав мандарин, а мышцы вырастут от ананаса.

— Тьма Небесная, ещё две неизвестных гадости скормить мне хочешь?! — скрипя оскомными зубами орал монарх. — Хочешь, сам жри, а я более не желаю пробы на себе ставить.

— Так призови кого-нибудь из работников, пусть наперёд испробует, а ты посмотришь, чего случится. — порядком подустав, прошептало зеркало.

— Так тому и быть! — стукнул кулаком по столу грозный правитель. — Почему раньше молчал? Я столько всего натерпелся — страшно вспомнить…

— Так я думал, ты сам желаешь испытать удачу…

Кощей, позвонив в колокольчик, велел позвать к нему самого косматого мужика и, довольный усевшись в огромное кресло, стал ждать, потирая ладони.

— Звали, хозяин? — в дверях появилась лохматая голова Кузьки. — Мать честная, вот это причёска! — сконфуженно хохотнул работник, отводя глаза в сторону, дабы не слыть высмеявшим самого Кощея.

— Кузька, мать твою! Держи язык за зубами, пока он на месте, а сболтнёшь кому — навсегда онемеешь!