«Новое утро наступило в кощеевом замке на удивление быстро» — подумала Серафима, устало переворачиваясь на бок. За всю ночь женщина не смогла сомкнуть глаз, думала о Кощее — таком близком и одновременно далёком, прекрасном и ужасном.

Как она скажет Любаше, которая уже два дня ходит за ней по пятам и всячески старается разговорить. А слова не идут — застревают в горле. Надо же ситуация какая странная… Не засмеёт ли подруга после таких откровений, если Сима, конечно, сможет произнести вслух то, что и мысленно-то не получается. Ладно, хватит хандрить, надо за работу приниматься, а то плотники без прораба уже несколько дней трудятся.

Симка, приведя себя в порядок, нарядилась, заплела косу и смело шагнула во двор, где уже около получаса дружно стучали топоры. Однако прямо в дверях между ног женщин прошмыгнуло огромное пушистое животное, едва не сбив её с ног.

— Васька, етить-колотить, с ног собьёшь! — вскрикнула испуганная женщина, хватаясь за сердце.

— Василий Леопольды-ы-ыч! — протяжно провыл утренний спринтер, быстро удаляясь за угол.

— Тьфу, ты, чёрт учёный. Никак не привыкну, к говорящим животным. — пробурчала себе под нос Серафима, перекрестилась и двинулась дальше.

Приблизившись к месту строительства, женщина довольно улыбнулась — на месте старого полуразваленного сарая уже стояло практически достроенное новенькое деревянное строение.

— Ух, какие вы молодцы! — не удержалась она от похвалы. — Надо же, как споро у вас всё получается!

— Спасибо на добром слове! — ответил, спускающийся с крыши Ефим. — Вот, стайку ужо поставили, к закату, с Божьей помощью, закончим.

— Отлично! Следующей постройкой будет баня! — торжественно объявила женщина.

— Так хозяин сказал, конюшню подправить…

— Подюжит пока его конюшня, а вот банька нам срочно нужна. — настаивала на своём Серафима. — С хозяином сама улажу, а вы делайте, Ефим, не торопитесь.

Круто развернувшись на пятках, Сима уверенно зашагала в сторону замка, гадая, спит ли ещё великий и ужасный, али соизволил-таки разлепить свои распрекрасные гляделки?!

«А, нет, не спит!» — поняла она, врезавшись на всей скорости в широкую грудь Бессмертного.

— Д…д…доброе утро. — буркнула Сима, отшатнувшись от него, но тут же была изловлена и вновь прижата к мужскому телу.

— Куда так спешим? Не забыла о нашем последнем разговоре? — скосил на Симу свой жестокий и в то же время загадочный взгляд Кощей. Та несколько раз быстро мотнула головой в отрицательном жесте и, резко крутанувшись, вырвалась из захвата и опрометью бросилась бежать. В спину ей звучал глубокий раскатистый мужской хохот.

Забежав на кухню, где уже вовсю хлопотали Любаша с Наськой, Серафима плюхнулась на скамью, стараясь отдышаться.

— О, Сим, ты чего это так перепужалась, чёрта что ль увидала? — хохотнула раскрасневшаяся подруга.

— Ага, его самого! — глотнув из деревянной кружки воды, проворчала Сима. — И что с этим чёртом случилось, не пойму…

— Ты про хозяина, чё ли? — спросила Настя, аккуратно нарезая овощи для салата. — Так это он пока вас не было, персики, сливы да мандарины ел. А все фрукты в его саду чудесном — волшебные. Вот, видимо, и подействовали…

— Ах, фрукты, значит, изволил кушать? — хитро улыбнувшись, проговорила Серафима.

— Сим, так что случилось-то? — спросила Люба, не отходя от печки.

— Потом, Любаш, всё потом… — выпалила она и вновь задумалась.

— Фрукты, точно! — вскрикнула кухарка и пулей кинулась на выход. — Тесто ж подходит, а фруктов нет. Пирог-то фруктовый задумала…

Выскочив во двор, женщина бегом рванула в сторону заветной калитки, вход в которую был, вроде как, запрещён. Но, не обращая внимания, ни на какие преграды, Любаша смело ступила в сад.

«Красота неописуемая! Никогда не нагляжусь на это чудо!» — подумала Любаша с восхищением оглядываясь вокруг. Где же тут груши растут?

Будучи твёрдо уверенной в том, что за следующим яблочным кустом наверняка найдёт, что ищет, она стала углубляться всё дальше и дальше. Вдруг, женщина резко остановилась и прислушалась. Из-за соседнего куста доносились странные звуки — не то стон, не то бульканье или урчанье. Медленно-медленно, на цыпочках прокралась Люба к веткам, раздвинув которые, замерла словно статуя. Именно под тем кустом, который так искала женщина, сидел совершенно незнакомый молодой мужчина.

«Вор!» — успело промелькнуть в голове кухарки, когда ноги уже мчали её взбешённое тело в сторону захватчика.

— Ах, ты ж вражина! — закричала Люба и треснула мужика по белёсой длинноволосой голове, неизвестно откуда взявшейся в руке сковородкой. Три раза…

— Ты чего сдурела, окаянная? — взревел незнакомец, хватаясь за ушибленное место обеими руками, отчего, в разные стороны от него раскатились крупные спелые груши.

— Что, яблочек чудодейственных захотел? Вот тебе! — потрясая перед носом мужика искусно скрученной из пальцев фигой, Люба радовалась своей удаче. Надо же, голыми руками цельного вора поймала!

— Ты яблоки от груш отличить можешь? — постанывая, спросил мужчина и поднялся на ноги, держась обеими ручищами за голову. — Я ж тут просто здоровье поправляю!

«Господи Милостивый, какой амбал!» — подумала кухарка, судорожно придумывая план побега, стоя перед незнакомцем и едва ли доставая ему до плеча.

— М…м…могу, н…наверное. — сконфуженно выдала женщина и стала пятиться туда, откуда пришла, ясно осознав, что, видимо, под этой самой грушей и захоронят её косточки. Однако сдаваться было не в её правилах и, встрепенувшись, Любаша решила перед смертью, как следует, накостылять преступнику, и ринулась в атаку, яростно размахивая своим самым страшным оружием — сковородой!

Бамммм! Бзыньььь! Бумммм!

Раздавались оглушительные удары, разносящие звук по всему саду.

— Стой, женщина! Ты совсем с ума сошла? — вопил этот громила, закрываясь руками.

— Я те покажу, как груши из сада воровать! — кричала Любаша, размахивая чугунной сковородой, снова метясь в голову незнакомцу.

— Я не ворую! — Бздынь! — Ай! Больно же!

— Мало тебе! А ну колись, какого рожна залез в сад к Кощею? — потребовала ответа, воинственно настроенная Люба.

— Здоровье свое поправляю, сказал же уже! — пятясь задом, ответил этот кучерявый блондин, настороженно косясь в сторону грозного "оружия", разместившегося в руке незнакомой ему женщины.

— Ты его тут не поправишь сейчас, а подпортишь! А ну, проваливай, пока я Кощею не рассказала про тебя! — начала угрожать кухарка, потрясая перед симпатичным лицом вора сковородой.