превращение у новичка, мне придётся использовать слабости Охотника. Голод и желание убивать. Даже на прогретое тело это будет тяжело. Я прошу вас отойти за безопасные линии, иначе мне придётся собирать куски ваших тел в урну. Если, конечно, от них что-то останется. У новичка слишком большой пассивный резерв. Сами знаете, что будет с ним твориться. Тёмные маги подвержены страстям и злу. Особенно Жрецы и Охотники.

Студенты тут же освободили главную площадку зала.

А я тихо спросил у Акулы:

— И что будет со мной твориться?

Девушка не ответила, будто вообще не услышала, зато я заметил, что она действительно волнуется: её дыхание участилось, а на висках выступила испарина.

— А я когда в пер-р-рвый раз превр-р-ращался, меня сначала выр-р-рвало, — вдруг поделился один из студентов, с образом ягуара.

— А я в обморок упа-а-а-ала, — добавила девушка, стоящая рядом с ним в образе волка.

— Как-то всё у вас скучно прошло, — усмехнулся здоровяк-Следопыт. — Мне вот тогда бешено захотелось продолжения рода. Прямо срочно, в то же мгновение. И если бы рядом была такая красотка, как наша новая училка, ей бы точно понравилось...

Акула резко повернулась в его сторону.

Секунда — и по воздуху просвистел маленький метательный нож. Девушка молниеносно вытянула его из держателя на бедре, который скрывался под одной из штанин.

Клинок резанул парню ткань на штанах аккурат между ног, а потом с глухим ударом воткнулся в стену позади него. Здоровяк замер и побледнел, после чего медленно опустил голову, чтобы проверить, всё ли осталось на месте.

Даже его образу Следопыта не хватило ловкости, чтобы отразить удар. Возможно, из-за того, что он всё-таки был совсем неопытен и слаб, в отличие от Акулы.

— А когда я превращалась в первый раз, — сказала она, спокойно глядя на него, — то перегрызла руку своему учителю, убила пятерых бойцовских псов, а затем расчленила и съела пространственную лошадь моего слуги. Но возможно, ты прав, и мне бы понравилась твоя плоть.

Тот поперхнулся и закашлялся.

Акулина опять посмотрела на меня.

— Готов к превращению, потный усталый человечишка? — Она улыбнулась и сжала кулаки. — Это будет весело.

После таких рассказов ничего весёлого я, конечно, не ждал.

— Может, есть какие-то правила? — спросил я на всякий случай.

— Правило одно: отдай своё тело слабостям. Не сопротивляйся им и не слушай мораль. Разреши тёмной стороне управлять тобой. Так будет легче превратиться.

— А ты что будешь делать?

— Попытаюсь выжить, чтобы заставить тебя стать обратно человеком. В тебе большое число пассивного резерва, и ни один учитель не рискнул тебя обращать. Вот поэтому я тут.

— А ты, значит, рискнула?

— Как видишь.

Я нахмурился, с опаской оглядывая красивое тело Акулы.

— А если мне захочется... ну... то же самое, что тому парню? Продолжения рода, к примеру.

Она рассмеялась.

— Тогда я быстро отобью у тебя всё желание.

— Только сильно не отбивай, оно мне ещё пригодится, — вымученно улыбнулся я, предчувствуя что-то нехорошее.

Сейчас мне было уже не до смеха и ребяческого противостояния с Акулиной Снеговой, потому что когда перестаёшь себя контролировать, случиться может всякая дрянь. Мало ли, чего захочется моей тёмной стороне: блевануть, упасть в обморок, съесть кого-нибудь или посношаться в углу спортивного зала.

— Он готов! — объявила Акулина, нервно сглотнув. — Опускайте клетку! И крепите плотнее к полу!

— Клетку?.. — Я уставился на девушку.

И пока с потолка на нас обоих опускалась огромная клетка-полусфера, Акулина подошла ближе и серьёзно сказала:

— А что тебя удивляет? Клетка как клетка. И вообще, если будешь сильно бушевать, я на тебя ещё и ошейник с намордником надену.

— Ну попробуй, — оскалился я.

Не знаю, откуда во мне вдруг взялся этот хищный азарт, но Акулина сразу его ощутила.

— Это будет эпично, Кирилл Миронович, — прошептала она вдохновенно, а затем развернулась и попросила у студентов, собравшихся вокруг клетки: — Принесите мне бутылку из моей сумки! Быстро!

Я почему-то даже не удивился, что в своей женской сумочке, кроме кнутов, Акула носит и другую дрянь.

Одна из студенток просунула в ячейку клетки бутылку с красной густой жидкостью.

Акулина тут же подала её мне.

— Пей. Всё и сразу, пока твоё тело ещё не остыло.

— И что это? — спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

— Кровь. Специально подогретая, — просто ответила она. — Два стакана. Кровь свиная, не волнуйся.

Охренеть, «не волнуйся».

Я уставился на бутылку с красной жидкостью, и во рту тут же появилась слюна от близкого рвотного позыва.

— Все Охотники пьют кровь перед первым разом, и тебе придётся, — добавила Акулина. — Если, конечно, хочешь превратиться.

Превратиться-то я хотел, но вот кровь хлебать, пусть даже свиную... мать его... это требовало усилий воли.

Я откупорил зубами пробку на бутылке, выплюнул её на пол и принюхался.

Вместе со мной принюхалась и Акулина, хотя стояла она от меня метров за пять. Девушка даже глаза от удовольствия прикрыла, когда уловила запах свежей крови, а вот меня чуть не вывернуло.

— Погоди немного... сейчас... — выдавил я, облизав пересохшие губы и не сводя глаз с бутылки. — Надо сосредоточиться.

— Да пей уже! Это вкусно! — выкрикнул Следопыт-здоровяк.

Акулина шагнула ближе и тихо сказала:

— Кровь пьют только перед первым разом. Потом она строго запрещена, но в первые дни после превращения ты будешь постоянно её хотеть. Учти. Неважно, кто ты, Полузверь или Следопыт, крови жаждут все Охотники. Это голод. Плата за уникальные способности тела...

Я её не дослушал.

Выдохнул и приложился к бутылке.

Единственное, что помогло моему желудку не вывернуться наизнанку — это мысленный самообман: «Ты пьёшь томатный сок... томатный сок... тёплый, солёный и охренеть какой вкусный томатный сок...».

Выпив всё до дна, я оторвался от бутылки и выдохнул.

Во рту стоял привкус крови, который ну никак не был похож на томатный сок. Я задержал дыхание, сглотнул и приложил кулак к губам, давя в себе волну отторжения.

Все вокруг затихли.

Акула шагнула назад и насторожилась.

— Ну? Что чувствуешь?

— Ничего, — пробубнил я в кулак. — Разве что... сейчас блевану... мать твою...

Я зажмурился. Мороз пронёсся по телу.

— Принесите вторую бутылку! Ему мало! — тут же велела Акулина студентам.

Когда в моей ладони оказалась вторая бутылка с кровью,