Собачонка дремала. Ее уши-лопушки изредка вздрагивали, прислушиваясь к шорохам.

Уши вдруг поднялись. Собачонка открыла глаза, вскочила, неслышно подбежала к двери, ведущей на улицу. Принялась царапать ее лапами, просительно глядя на Сашу. Тот даже не оглянулся. Тогда собачонка жалостливо заскулила. Когда и это не помогло, разразилась пронзительным лаем.

— Ты это что? — удивился Саша, с трудом оторвавшись от книги,—Тихо, Карлик! На двор? В такую-то погоду?

Он толкнул дверь, подождал, пока не выскочил Карлик, и захлопнул ее. Карлик снова заскулил. «Что с ним?» — забеспокоился Саша. Накинул пальто, вышел во двор. Ветер зло кинул в лицо горсть снега. Саша отвернулся, пригляделся к темноте, отыскал глазами Карлика.

Тот снова насторожился. Напряг слух и Саша. Поначалу он ничего не мог разобрать, кроме свиста ветра да постукивания желоба у крыши. А потом уловил, что в унылое завывание метели вплетается звук, похожий на человеческий крик.

«...М-о-о!..» — разобрал Саша и сообразил: «Кто-то .зовет на помощь. Что делать? Эх, папы нет — вот беда».

Лихорадочно думая, он с Карликом вбежал в дом.

— Может, тебя послать с запиской к папе? — Саша досмотрел на собачонку, которая помахивала хвостом и помаргивала глазками-бусинками, но тут же возразил себе: — Только это долго. Вдруг там кто-то погибает. Что-то надо делать...

Саша торопливо застегнул пальто, снял со стены двуствольное ружье. Обращаться с ним его научил папа, когда в воскресные дни они вместе бродили по лесу. Вогнав в стволы по патрону, мальчик сунул горсть их в карман, направился было к выходу, но вернулся. На бумажном клочке написал: «Папа и мама, не беспокойтесь, я скоро вернусь».

Оставил записку на кухонном столе, шикнул на Карлика, который было увязался за ним, и вышел во двор. По-прежнему бесновалась метель. Со света поначалу ничего не было видно. Но скоро глаза привыкли к темноте.

Через некоторое время послышался знакомый крик. Саша двинулся к лесу. Идти было тяжело. Ноги тонули в снегу. Ветер зло толкал в грудь.

Наконец Саша остановился, вгляделся вперед, но из-за снега ничего не увидел. Двинулся дальше, и тут прозвучало совсем близко и явственно: «По-мо-ги-те!»

Саша хотел было крикнуть в ответ, но услышал тоскливый вой. «Волки!» — страх кольнул сердце, и Саша свалился в снег, прикладом ружья ударив колено. От боли он вспомнил, что вооружен. Зубами сорвав рукавицу с правой руки, торопливо взвел курок. Вгляделся до рези в глазах и увидел смутные двигающиеся тени возле ели, стоящей на опушке леса. Это были волки. Они не учуяли Сашу, так как ветер дул от них. Когда после долгого молчания вновь раздался крик, Саша понял, что человек находится на дереве и что этот человек — женщина.

Стараясь дышать ровно, он прицелился в неясную тень и спустил курок. Грубо отдало в плечо, больно ударило в перепонки ушей. Оглушенный, мальчик нажал на второй крючок, и снова грохнул выстрел. Послышался визг... Поспешно перезарядив ружье, Саша проворно вскочил, выстрелил не целясь из обоих стволов, пронзительно закричал и засвистел. Снова зарядил, вгляделся: теней под елью уже не было. И все же подойти близко к дереву Саша не решился.

— Эй, на елке! — закричал он.— Скорей слезайте, а то, чего доброго, вернутся.

Наверху затрещали ветки, и оттуда спрыгнул человек..

— Ох и напугал ты меня своими выстрелами! — услышал Саша хрипловатый, очень знакомый голос.

— Нина Степановна? — удивился он, узнав свою учительницу математики.

— Саша Рыбкин! — воскликнула женщина.— Спасибо тебе большое. Вон ты какой, оказывается! А я-то уж думала, что так и замерзну на дереве.

Она осмотрелась и вдруг сдавленно вскрикнула:

— Волк!

Саша взглянул в ту сторону, куда смотрела учительница, и увидел что-то темное, лежащее поодаль от ели. Держа палец на спуске ружья, он подошел... Это был зверь, убитый Сашей наповал.

Мальчик, который раньше не мог похвастаться после охоты с отцом ни одной подстреленной уткой, радостно закричал:

— Это я, Нина Степановна!..— и сразу умолк, смутившись.

Поеживаясь от холода, учительница сказала:

— Пойдем-ка, Саша, а то я и спасенная замерзну.

Саша, с сожалением взглянув еще раз на убитого им зверя, направился к селу по полузанесенным следам. За ним шла Нина Степановна. Сейчас идти было легче. Ветер уже, казалось, не сердился, мягко подталкивал в спину.

Скоро они были у дома. Саша вошел первым. Нина Степановна, отряхивая снег с валенок и пальто, задержалась в сенях. Когда мальчик открыл дверь, к нему со счастливым визгом бросился Карлик. Потом прибежала мама, вся заплаканная, схватила его, обняла... Тут же стоял папа. Он торопливо застегивал пряжку патронташа. Увидев сына с ружьем в руках, но невредимого, облегченно вздохнул и тут же нахмурился.

— Ты это.что? Кто тебе разрешил брать ружье? — начал папа строго. Но дверь в этот миг открылась, и Карлик залаял на вошедшую учительницу.

— Карлик, на место! — оборвал его Саша.

Обиженно прядая лопушками, тот отправился к печке.

— Добрый вечер! — поздоровалась Нина Степановна. Заметив, что у хозяина сердитое лицо, поняла все и сказала: — А сын у вас просто молодец!

Саша смущенно заулыбался, а папа и мама удивленно посмотрели на учительницу.

Пока грелся чай на плитке, Нина Степановна, раздевшись, сидела на стуле у печи и рассказывала.

Оказалось, она была на совещании в райцентре, которое закончилось только к вечеру. Из-за снегопада и позднего времени большинство учителей осталось в райцентре до утра. А Нина Степановна, соскучившись по своему малышу, решила отправиться на лыжах. Она успела бы засветло, не сломайся лыжа при спуске с горы. Пришлось идти пешком.

Между тем вечерело быстро. А тут еще началась метель.

Учительница сбилась с дороги, долго плутала. Уже совсем стемнело, когда она вышла из леса и увидела впереди далекие огоньки. Поняла, что это родное село, и заторопилась. Но тут Нина Степановна услышала волчий вой. Испугалась и вскарабкалась на ель.

— Если бы не Саша, долго бы мне пришлось там сидеть,— закончила учительница.

— Это вот кто вас услышал! — Саша подошел к Карлику и ласково взъерошил ему шерсть.

— Теперь можно идти, отогрелась.— Нина Степановна отодвинула стакан, поднялась: — Большое спасибо.

— Я вас провожу! — Саша потянулся за шапкой.

— Нет, Сашок, тебе пора спать,— остановила мама.— Папа проводит.

Саша огорченно вздохнул, снова попросил:

— Ну разреши... Мне нужно... Очень.