Видно, что странствующего знахаря в стабе уважали – быстро появившаяся официантка поставила перед Пилигримом взамен пустой полную кружку с пенной шапкой.

– Слушай. – Отхлебнув пива, знахарь посмотрел на парня. – А что за история с тобой приключилась? Коллега мне в общих словах, не вдаваясь в подробности, рассказал, я догадался, что речь о тебе. Так что всё-таки произошло?

Винт осмотрелся и вкратце, стараясь говорить тише, рассказал про стычку с администратором гостиницы и его дружком.

– А я-то думаю, куда этот придурок перекачанный подевался. Ты знаешь, а ведь тебе повезло, у Туза имелся хорошо развитый дар кинетика. В сочетании с его физической силой он бы тебя расплющил, как воробышка. Скорее, твой юный вид сбил его с толка. Не посчитал за серьёзного противника, чем и поплатился. – Крёстный замолчал, отхлебнул янтарного напитка и тихо сказал: – Что-то парень возле барной стойки, что сидит на крайнем табурете, на нас всё время поглядывает.

– В вылинявшим камуфляже?

Крёстный, подтверждая, лишь молча кивнул.

– Это Архип. Я его и односельчан после перезагрузки подвёз к стабу.

– Он тебя, что ли, узнал? Ты же всегда в этих случаях маскируешься.

– Догадывается, что я Странник. Запомнился ему мой оберег. – Парень оттянул рукав и показал намотанную в два оборота красную шерстяную нитку.

– Наблюдательный… Ты его крестил?

– Нет. Их же десятка три было. Я его выделил и старшим назначил. Вернее, он сам своими соседями командовал, а я лишь подтвердил его полномочия. За своё спасение он меня в прошлый раз отблагодарил – предупредил, что меня хотят завалить. Хочет, чтобы я его взял в команду.

– А ты что?

– Ещё один друг мне, конечно, не помешает. Но ты же, крёстный, знаешь, я ведь, как и ты, одиночка.

– Смотри сам. Ему доверять можно?

– Уверен, что не продаст. Чуйка подсказывает, что нет в нём гнили. Он ведь видел Дымку и рано или поздно свяжет меня с Призраком.

– Кстати, как она поживает?

– Уже вовсю освоилась, – улыбнулся Винт. – Пока я тут с тобой сижу, она наверняка где-то охотится. Нет, людей она не трогает, лишь работает по ним, только когда мы с ней паре, и видит, кто враг.

– А как решается вопрос с живчиком в твоё отсутствие?

– Не поверишь, но у неё уже второй дар и очень для неё полезный. Будто Стикс специально под неё постарался. Хотя если она хитгер, то второго дара долго могло не быть. Но есть как есть.

– А что за дар?

– Дымка ищет одинокого рейдера, у которого на поясе фляжка с живчиком, и взглядом его гипнотизирует, и тот, что странно, понимая, что она хочет, беспрекословно поит её. А когда пума уходит, рейдер ещё некоторое время пребывает в ступоре, пытаясь разобраться, что это сейчас с ним произошло…

Пилигрим так громко рассмеялся, что на них обернулись посетители. Утерев выступившие слёзы, знахарь уточнил:

– А ты откуда знаешь или Дымка говорить научилась?

– Нет, конечно. Просто, как она это делает, видел своими глазами.

За разговором Винт не забывал уминать вкусную жареную картошку с золотистым луком и обгладывать свиные рёбра, запивая пивом. Насытившись, вытер салфеткой жир с губ и погладил живот:

– Ух, как хорошо!

Крёстный, который доел свою порцию раньше, допил остатки пива и засобирался уходить.

– Мне пора. Ещё к начальнику стаба заглянуть нужно. Очень уж просил зайти. С тобой встретимся здесь же месяца через два – может, какая новая информация появится.

– Рад был тебя увидеть, крёстный!

– Береги себя и с сатанистами на рожон не лезь, вначале всё хорошо обмозгуй, – пожелал крестнику Пилигрим.

Обниматься не стали – не хотели демонстрировать посторонним, насколько они близко друг с другом знакомы. После ухода крёстного Винт остался сидеть за столом. Он был уверен, что к нему непременно подойдёт Архип или Мазута по-новому, всё никак не мог привыкнуть к его местному имени. Так и произошло.

– Можно?

Парень молча кивнул.

– Здравствуй, Странник.

После этого приветствия Мазуты Винт пристально посмотрел в глаза мужчине. Тот смутился, поняв, что ляпнул лишнее:

– Извини. – Помолчал, борясь с собой, и, не выдержав, спросил: – Это ты их? – Не дождавшись ответа, пояснил: – В стабе никому ничего не говорят, я начальство имею в виду, лишь ходят слухи, что Туза и администратора твари порвали. Почти сразу после твоего отъезда.

Вместо ответа на вопрос Винт поблагодарил Мазуту.

– Спасибо, что предупредил тогда.

– Значит, всё-таки твоя работа! – расплылся в улыбке мужчина.

– Я знаю, о чём ты вновь хочешь попросить, – предугадывая вопрос, сказал Винт. – Пока отвечу отказом. И не оттого, что я тебе не доверяю, просто мне одному сейчас сподручней.

– А это ещё что за чудо?

С ужасной «восьмёркой» на переднем колесе, отчаянно виляя из стороны в сторону, на странном на вид велосипеде к стабу приближался… А вот непонятно, кто приближался. То ли девка, то ли парень. Из-за слегка склонённой головы чёрные смоляные волосы закрывали лицо. А одежда у обоих полов практически однотипна. Поэтому сразу и не поймёшь, лишь при близком контакте…

– Монах, может, у тебя получится понять, кого нам тут чёрт принёс.

С этими словами долговязый мужчина в длинном монашеском одеянии когда-то чёрного цвета, а сейчас основательно выцветшего, передал бинокль своему напарнику. Низкорослый мужчина в таком же, не первой свежести, одеянии забрал, а затем поднёс к глазам бинокль. Минут пять молча разглядывал трясущегося и виляющего велосипедиста, пока не выдал своё заключение.

– Пацан это. К тому же – гот.

– Что за Гот? Ты с ним знаком?

– Впервые его вижу.

– Тогда откуда знаешь, как его зовут? – не понял долговязый мутный ответ напарника.

– Каланча, я всё время забываю, что ты у нас из деревни. Гот – это не имя, а движ такой. В городах их полным-полно было. Ходили они в чёрных одеждах. Железа на себе всякого килограммы, татуировки, на запястьях кожаные браслеты с шипами. Короче, если встретишь такого кадра ночью в полутёмной подворотне, то можешь обосраться. А уж заикаться до конца своих дней точно будешь. А по сути, ты и я, да и всё наше братство, тоже те же готы…

Каланча наморщил лоб, пытаясь переварить сказанное Монахом. Тем временем велосипедист на своём искалеченном средстве передвижения добрался до «змейки», выложенной из бетонных блоков. Объезжать её не имело никакого смысла, так как в её конце единственный мост через широкий и глубокий ров, утыканный внизу по всей его протяжённости кольями с острыми верхушками. И ещё неизвестно, какие гостинцы прикопаны по его краю. Тем более что там расставлены недвусмысленные фанерные таблички с единственным коротким словом: «Мины». Тот, кто умеет читать, вряд ли рискнёт на своей шкуре проверить остроту заточенных кольев и имеются ли на самом деле мины. Может, это всё враки, рассчитанные на доверчивых лохов.

А вот