Вот что с ней случилось: на одной из вечеринок в Монте-Карло Франсуаза отклонила приглашение пойти вечером в казино. В компании было человек двадцать, и всем не терпелось поехать, кроме Франсуазы и еще одного гостя. Ей казино уже порядком наскучило, а второй гость – юноша, ровесник Франсуазы, – не одобрял азартных игр. Тем вечером их оставили наедине. Он разительно отличался от всех тех мужчин, кого она знала. Он был загадочен, придерживался многих непривычных для нее представлений о политике и об истории Европы. Он вышел из богатой чикагской семьи, звали его Фредди Клерхе, и он был раввином.

Франсуаза и Фредди сбежали вместе в Калифорнию. Прожили в браке двадцать семь лет.

Семейство Клерхе тоже раздирали разногласия, точь-в-точь как Тайглеров. Это был громадный раздробленный клан чикагских промышленников, которые подавали друг на друга иски и встречные иски. Франсуаза с Фредди держались в стороне. Жили они скромно и счастливо, родили одного ребенка и назвали девочку Гретхен.

Она росла в Сан-Диего и с дедушкой и бабушкой не общалась. Ее родители умерли с разницей в год, отец – от мышечной дистрофии, а мать от инсульта, оставив Гретхен на произвол судьбы, когда ей был всего двадцать один. Она всегда была чрезвычайно скрытна, что делает ее первую и последнюю вылазку в свет такой странной.

Ее бабушка, Тереза Тайглер, овдовела и была уже в преклонном возрасте, когда умерла ее отреченная дочь. Семидесятидевятилетняя Тереза Тайглер не могла присутствовать на похоронах, поскольку ее молодой бойфренд ревновал и не любил отпускать ее одну из дома.

Тереза встретила Антона фон Белера на благотворительном приеме. Красавец двадцати шести лет, он работал официантом в компании выездного ресторанного обслуживания. Под конец приема Антон помог семидесятидевятилетней Терезе перебраться из кресла-каталки в машину, сам взобрался на соседнее сиденье, и они отправились домой. Шесть месяцев спустя Антон все еще жил в ее доме и хвалился, что его банковский счет пополнился сотнями тысяч франков.

Вот в чем проблема, большинству из нас не знакомая: возле богатеев всегда роятся мухи. Они притягивают хищников. Это одновременно и опасность большого богатства, и то, что вызывает у других желание обогащаться. А богатеи на пороге смерти привлекают мух больше всего, или, может, им уже сил не хватает отмахиваться. Кто-то слеп к хитросплетениям таких отношений, но далеко не каждый. Кому-то это даже нравится. Кого-то эта расстановка сил и побуждает наживать богатство. Терезу все, похоже, устраивало. Она теперь не выезжала из дома, раз Антон был против. Пошли слухи, что она переписала завещание в пользу фон Белера и лишила Гретхен наследства.

Ее работники вызывали полицию, но офицеры не могли выдворить фон Белера против воли Терезы. Ее адвокаты пытались выселить его своими силами, но Тереза подписала доверенность, давая ему право делать в доме все, что вздумается. После этого фон Белер начал вывозить предметы искусства и складировать их у себя в помещении для хранения. Говорил, они меняют интерьер.

Гретхен на тот момент уже исполнилось двадцать три. До этого она ни разу не встречалась с бабушкой, но, заслышав о планах Терезы, по собственной инициативе вылетела в Париж. Подгадав момент, когда фон Белера не было дома, она заставила дворецкого впустить ее навестить бабушку.

Гретхен спокойно попивала чай и обсуждала с бабушкой погоду, праздники, справлялась о ее самочувствии, а вокруг них частное охранное агентство устанавливало по всему дому камеры и микрофоны.

Гретхен вернулась две недели спустя, забрала все оборудование и передала видеозапись без цензуры в СМИ. Странный поступок с ее стороны. Она могла хотя бы вырезать те кадры, где Терезу моет медсестра или где она пользуется уборной, но Гретхен этого делать не стала. Однако репортеров привлекли не эти интимные кадры.

На видеозаписи к Терезе приходили банкиры с бухгалтерами и обсуждали с растерянной женщиной ее счета, налоговые обязательства и офшорные инвестиции. Тереза проворачивала невиданных масштабов махинации по уклонению от налогов вот уже много десятков лет. Наконец Тайглеры перешли черту и оскорбили французов.

Дальше дело быстро пошло: новое завещание Терезы не признали по суду, а фон Белера осудили за abus de faiblesse – мошенничество против беспомощного потерпевшего. Его заставили все вернуть – деньги, акции, предметы искусства. Ирония в том, что самые ценные произведения из коллекции Тайглеров принадлежали двум испанским беженцам и итальянскому еврею: Пикассо, Дали и Модильяни.

Всех, кто работал на Терезу, уволили и нашли им замену. А спустя четыре месяца она и сама умерла. Согласно прежнему завещанию, вступившему в силу, наследство перешло Гретхен. Она стала невиданно богата, по крайней мере по документам.

Когда она переехала в особняк Тайглеров в Нейи-сюр-Сен, то обнаружила, что фон Белер был не первым прекрасным искателем приключений, запустившим лапу в карман ее семьи. Сбережений осталось всего ничего. Потом, раз уж они теперь вели бухгалтерскую отчетность, все офшорные счета пришлось закрыть, что нанесло громадный ущерб семейному капиталу. Им выставили соответствующий счет по задолженности за неуплату налогов. Внезапно Гретхен оказалась не такой уж и богатой.

Она поставила целью вернуть былое состояние с помощью своих юристов. Компания, которую она выбрала, как раз недавно взяла на себя управление футбольным клубом. Гретхен вдруг решила инвестировать в футбол. Ее карьера в области финансирования футбола по меньшей мере вызывает сомнения. Один итальянский клуб за шесть месяцев распался из-за банкротства, стоило ей изъять инвестиции, а пенсионный фонд, как оказалось, давно пустовал. И повторялось это не раз – дважды в Греции, однажды в клубе нижней лиги Испании. Финансирование футбола – сфера темная, границы размыты. Но, несмотря на строгие порядки, крупный денежный оборот привлекает иногда недобросовестных инвесторов, прибегающих к помощи подставных компаний и к бухгалтерским хитростям.

А потому: о чем пойдет речь дальше, говорить непросто. По закону, даже за намек на допущение, что некое событие повлекло за собой другое, нас могут засудить. Поэтому дальнейший пассаж тщательно сформулировал наш адвокат, и я зачитаю его вам слово в слово:

«Двенадцать лет назад к Гретхен Тайглер устроилась работать юная помощница по имени Дофин Луар. С тех пор Луар ни на шаг от нее не отходит. Они крайне сблизились.

К делу не относится, но: примерно в это же время появился обличитель от испанского футбольного клуба, выдвинувший обвинения в финансовых махинациях. Невзирая на происшествия, которые в совокупности можно рассматривать как кампанию по устрашению, мужчина настаивал