Невыносимый он все-таки. Зато с ним тепло и спокойно.

Лисса, по-видимому, считала так же, поэтому немного потоптавшись в стороне, решительно направилась к им и тоже устроилась под боком, не обращая никакого внимания на утробное ворчание кхассера.

Хасс опустил крыло, прикрывая их от ветра и положив морду на передние лапы, угрюмо уставился на рыхлые темные облака, сквозь которые не мог пробиться лунный свет.

Глава 13

Хасс проснулся, едва меж сторожевых скал забрезжил рассвет. Выпустив когти, он потянулся, широко зевнул и аккуратно приподнял крыло. Ким все еще спала. Теплая и румяная она удобно свернулась у него под боком, ладошками зарылась в густой мех и улыбалась.

Кхассер поймал себя на мысли, что не хочет ее будить. Хочет вот так, в тишине одиноких гор, лежать рядом и смотреть, наблюдая за тем, как первые солнечные зайчики скользят по нежным щекам.

Хмыкнул. Назвал себя дураком.

Милрадия, долина Изгнанников, разъярённые воины, весна, кругом западня. М-да… Не то место и не то время он выбрал для любований. Да и вообще старший кхассер такими глупостями страдать не должен. Не по статусу.

Хмыкнул еще раз.

Должен, не должен. Все равно. Когда вернутся в Андракис, он утащит ее в Мол-Хейм, стоящий на прибрежных утесах, и покажет самые красивые вершины, с которых видно, как солнце тонет за морем, окрашивая его воды ярким багрянцем.

Если доберутся…

Кинт еще раз зевнул и осторожно пошевелился.

Первой проснулась Лисса и тут же, недовольно фыркая, вскочила на ноги. Следом за ней открыла глаза и Ким.

– Уже пора? – сонно прошептала она.

– Да, если ты еще не оставила затею с миар-танами, – Хасс обернулся человеком.

– Не оставила.

Не тратя время на пустые разговоры, они быстро покончили со скудной трапезой, оставшейся с ужина, собрали пожитки и отправились в путь.

Пользуясь тем, что тьма еще не отступила и продолжала надежно укрывать горные отроги, Хасс обернулся зверем, обхватил Ким могучими лапами и, не поднимаясь высоко в воздух, миновал последние мягкие пики. Жался к ним, плавно огибая уступы и стелясь над ущельями.

Бодрая, полная сил Лисса с радостью восприняла предстоящий переход и, приняв удобный облик, проворно скользила по серым утесам. Без наездника и с легкой поклажей на спине, она легко преодолевала любые преграды на пути, практически не отставая от кхассера.

Ким даже не успела опомниться, как путешествие закончилось и они приземлились в долине Изгнанников, Хасс снова обернулся человеком:

– Пока нас не заметили будем передвигаться по земле, – тихо проговорил он, наблюдая за тем, как проворно их нагоняет преданная вирта, бесшумно скатываясь вниз по склону, – Иначе поднимут тревогу, зажгут сигнальные огни и к каждой обители придется прорываться с боем.

Бой – это последнее, что им было нужно. Их всего двое. Трое – с Лиссой. А против – целая Милрадия.

– Ты, – он указал пальцем на вирту, – принимай лошадиный облик. И не снимай его, пока не будет приказа! Поняла? Они не должны знать кто ты и на что способна.

Лисса с досадой щелкнула зубами, и через миг перед ними уже стояла обычная мохноногая лошадка.

– Молодец, – он потрепал ее по гриве, потом проверил, хорошо ли закреплен мешок с камнем, – за эту безделушку отвечаешь головой.

Лисса нетерпеливо хлестнула длинным хвостом, мол хватит болтать и так все ясно.

– Они не дураки. Рано или поздно поймут, что мы делаем, и попробуют помешать. Поэтому пока у нас есть преимущество, мы должны как можно дольше не привлекать к себе внимания.

– Хорошо, – Ким немного потряхивало от волнения, но настроена она была решительно. Обители – зло, миар-таны. – порождение бездны. Их нужно уничтожить уничтожить любой ценой.

– Все. Идем, – Хасс уверенно направился по едва различимой охотничьей тропе, и Ким с Лиссой послушно последовали за ним.

Первой на их пути подвернулась деревушка на два десятка изб. В рассветных сумерках тихо поблёскивали наглухо зашторенные окна, над трубами вился едва заметный дымок – ночами было еще холодно, поэтому людям приходилось топить печи.

Деревня еще спала. Даже собаки видели свои собачьи сны и не слышали, как двое путников незаметно подобрались к стоящей чуть поодаль хижине. Над ее входом тускло мерцала изношенная за долгую зиму печать Трехликой. Когда придет лето, провидца из Асоллы в окружении двух десятков воинов проедет по Долине, обновляя печати на всех обителях сна, а сейчас блеклая звезда в обнимку с полумесяцем была едва различима.

В деревне жили простые люди, работяги, которым нечего было прятать от других. Поэтому дома закрывались на простые щеколды, а дверь в обитель так и вовсе была подперта сосновым чурбаном.

Хасс тихо отодвинул его в сторону, кивнул Ким, приказывая оставаться на страже, и уверенно шагнул внутрь, скрываясь в удушливом мраке обители. А когда вернулся, на его лице застыло мрачное выражение.

– Все? – беззвучно, одними губами спросила Ким.

Он хмуро кивнул, вернул полено обратно, и взяв ее за руку повел прочь, туда, где среди молодых осин поджидала нетерпеливая Лисса.

Деревня продолжала спать. Дымок все так же вился над трубами, а жители досматривали утренние сны, не подозревая что от их миар-танов остались лишь ошметки.

Не теряя времени, путники отправились дальше. Их ждал долгий путь по долине Изгнанников. От этой деревни и все дальше и дальше на восток, туда, где на берегу озера Сай притаился монастырь Россы.

Сколько времени займет это вынужденное и совсем некрасивое путешествие никто из них не знал, как и того сколько обителей встретится на пути. Но что один, что вторая были решительно настроены уничтожить каждую из них.

***

Второе поселение встретилось им спустя три часа. Снова деревня, только в этот раз большая и активная. Народ уже проснулся и высыпал из своих жилищ на улицу, чтобы заняться делами. Одни обрабатывали свежую землю, другие гнали на выпас привезённый из Милрадии скот, третьи поправляли дома после долгой зимы. Кто-то чинил забор, кто-то перекладывал прохудившуюся крышу, а кто-то просто разговаривал с соседями.

Чтобы не попасться им на глаза, путникам пришлось обходить деревню по широкой дуге, выбирая место, с которого будет удобнее добраться до цели.

Обитель сна, как всегда, нашлась немного на отшибе от остальных построек – крохотная лачуга с тяжелым замком на двери.

Притаившись в зарослях ивняка, путники наблюдали за тем, как неподалеку от нее копошился здоровенный деревенский мужчина. Он ловко колол дрова огромным топором и