– Я должен вас поблагодарить, – сказал Аржанов, когда они отошли на достаточное расстояние, и Лаврушкин не мог их слышать.

– За что?

– За то, что не выдали меня полиции. – Он улыбнулся, и Саша не к месту подумала, что улыбка очень красит его лицо. Делает его более благородным и, что греха таить, красивым. – Вы же видели меня в окне дома вчера утром, но тем не менее не стали опровергать мою версию о том, что я только что приехал. Вот за это и спасибо.

– Не за что, потому что я не уверена, что поступила правильно, – голос Саши прозвучал довольно резко. – Убит человек, причем уже второй.

– Второй?

– Первым был Петр Степанович, застреленный на охоте. На организованной вами охоте. И стрелявшего так и не нашли, а дело замяли. Случайно, не по вашей просьбе?

– Нет, не по моей. Я как раз был намерен установить истину. Но полиции удобнее считать, что имел место несчастный случай, а тот, кто это сделал, от испуга отказался признаваться.

– А если это все-таки было умышленное убийство? И, кстати, тот факт, что Якунина убили преднамеренно, подтверждает эту версию.

Аржанов остановился и снова оценивающе смерил Сашу взглядом.

– А вы ведете частное расследование? Предупреждаю, что это может быть опасно.

– Предупреждаете или пугаете?

– Упаси бог. Зачем мне вас пугать? Вообще не имею такой привычки, тем более в отношении молодых прелестных женщин.

Саша с подозрением бросила на бизнесмена взгляд. Клеит он ее, что ли? Он, заметив это, тут же предупредительно поднял вверх обе ладони.

– Нет-нет, я просто констатирую факт. Без каких бы то ни было далеко идущих намерений. Я, видите ли, давно и прочно женат на лучшей женщине земли и никаких приключений не ищу. Кстати, моя жена приедет сегодня к вечеру, буду рад вас познакомить. Уверен, что вы найдете общий язык.

Еще и жена. А ей-то что делать в такой глуши? Аржанов, казалось, умел читать мысли. Или это у Александры Архиповой они были написаны на лице?

– Моя жена – деловая особа, которая любит держать все под своим контролем. Дело в том, что сюда должны приехать архитекторы, которые наняты на реставрацию усадьбы. Памятником старины она в прямом смысле слова не является, но мне бы хотелось сохранить исторический дух этого места, а потому я решил пригласить лучших специалистов, работающих с домами восемнадцатого-девятнадцатого века. Завтра здесь появятся архитектор Елена Беседина и ее муж Дмитрий Макаров. Он возглавляет строительную фирму, имеющую опыт реставрации старинных особняков. Мы решили встретиться на месте, и Злата приезжает, чтобы принять участие в переговорах. Злата – это моя жена, – любезно пояснил Аржанов.

Саша смотрела на него во все глаза. Что же получается? Это Александр Аржанов купил усадьбу Румянцевых?

– Ну да. Это мое имение. – Он снова правильно прочитал ход Сашиных мыслей. – Я в некотором смысле отсюда родом. То есть родился и вырос в Архангельской области, но предки моей матери жили здесь.

– То есть вы – один из потомков Глафиры Румянцевой? – выпалила Саша.

Вот теперь ей удалось его удивить. Аржанов отступил в сторону и в который уже раз внимательно оглядел Александру Архипову. Так внимательно, словно видел ее в первый раз.

– Только не говорите, что вы тоже ищете бриллианты старой барыни.

– Что значит «тоже»? А кто еще их ищет?

В его взгляде промелькнуло удовлетворение.

– А вы зубастая, вам палец в рот не клади. Так вы приехали сюда из-за клада?

– Я приехала сюда из-за диссертации, – сквозь зубы пояснила Саша. – И, кажется, вам про это уже сказала. Историю Румянцевых мне рассказала моя квартирная хозяйка, тетя Нюра. А клад искал ее сын, ваш егерь Петр Степанович, которого так таинственно убили на охоте, после того как он предложил вам построить здесь базу для охоты с манными утками.

Теперь во взгляде Аржанова читалось восхищение.

– Вы и об этом уже знаете. Тезка, я обязательно поздравлю Алексея Яковлевича с тем, что у его аспиранток блестящие аналитические способности. Для ученого это важно. Вы умеете наблюдать и делать выводы и при этом держите язык за зубами. Потрясающая совокупность навыков. До этого я встречал такую только у одной женщины.

– Какой же?

– У моей жены. Приходите к нам завтра на обед. Он будет накрыт ровно к двум часам. Обещаю приятную компанию. Елена Беседина вам тоже понравится, уверяю.

Кто бы мог подумать, что в Глухой Квохте Сашин круг общения так существенно расширится. Глафира Северцева будет в восторге.

– Александр Федорович, почему вы прятались в том доме? – спросила Саша, решив идти напролом.

Она не пойдет в гости, если не получит ответа на этот вопрос. Ей не нужны возможные неприятности. А их не избежать, если сидящий перед ней человек имеет отношение к убийству Олега Якунина.

Аржанов помолчал, словно обдумывая, признаваться ему или нет.

– Я чувствовал, что на базе что-то происходит, – наконец решился он. – Видите ли, тезка, у меня очень развита интуиция, я всегда копчиком ощущаю возможные неприятности, и много раз это отводило от меня очень большую беду. Так что я решил разобраться, что именно здесь творится.

– И что именно вас напрягло? Убийство Петра Степановича?

– Два года назад именно оно. И то, что полиция даже не старалась расследовать это дело всерьез. Отделалась поверхностным опросом, и все. Петр был хороший мужик. Настоящий, если вы понимаете, о чем я. Мне хотелось понять, кто стоит за его гибелью, но время шло, и ничего не происходило. Я уж, признаться, поверил, что все это действительно трагическая случайность.

– А потом? Когда случилось что-то еще?

Аржанов снова помолчал.

– Пожалуй, после того как я купил усадьбу, – признался он. – Это я осенью решил, что именно в Глухой Квохте обустрою постоянную резиденцию. Дети растут, климат тут лучше, чем в Архангельской области, да и родители моей жены живут неподалеку. Они уже люди немолодые, нехорошо это, что Злата далеко. Она, конечно, как настоящая декабристка, со мной в глухие леса уехала, но пора и честь знать[2]. Всему, как говорится, свое время. Да и восстановление усадьбы до жилого состояния – дело не быстрое. Года два уйдет, а то и три.

– И что именно произошло после того, как вы купили дом Румянцевых? – Саша вела себя как заправский сыщик, но никак не могла остановиться. Ей казалось это важным.

– В усадьбе начали что-то искать. Конечно, мои сотрудники, которые туда наведывались, поняли это не