Шрифт:
Закладка:
Глава 25
Бешеная и Ксинс стояли возле стены замковой башни, держа в руках по Липуну исцеления души. Они уже не первый раз собирались избавиться от своего проклятия, но неизменно откладывали это дело до лучших времен. Хоть и шли к своей цели уже несколько десятков лет. Но только благодаря встрече с Радремоном эльфийки сумели вплотную приблизиться к ее достижению.
— Все. Давай! — светлая топнула ногой и ожерелье из клыков вампиров тихо брякнуло на ее белоснежной шее. Самое обычное. Не артефактное. Она сама проковыряла дырки острием стилета. — Что мы с тобой, как щелкуны ссыкливые? На счет «три»!
Дроу молча кивнула.
— Раз. Два. Т…
Бешеная отняла Липун ото рта, отскочила назад и звучно выругалась.
Ксинс стояла неподвижно.
— Да что такое⁈ Я прям как целка перед бабником! Хотя, помнится, моего первого парня пришлось связать, чтобы он не сбежал. — светлая усмехнулась. — Нет. Все! Хватит это терпеть!
— Угу.
— Вернем свои тела и заживем собственными жизнями, а не чужими!
Кивок.
— Ты со мной?
Еще один кивок.
— Поехали!
Несколько секунд напряженного молчания, и ночную тишину вновь прорезал поток отборной брани. На этот раз куда более витиеватой. Что-что, а ругаться, прожив больше половины века, Бешеная научилась отменно.
Впрочем, у нее имелись и другие полезные навыки.
На самом деле, насколько знал Радремон, эльфийки далеко не в первый раз останавливались в шаге от использования добытого с Кракена артефакта. В чем-то он их даже понимал. Хотя сам бы на их месте давно уже съел Липун и избавился от проклятия. Если бы, конечно, именно это было его целью.
— Так. Давай еще раз. — Бешеная уперла руки в бока. — Мы родились не в своих телах.
Ксинс молча кивнула.
— Из-за этого наши жизни идут как четырежды мертвый бог на душу положит. Иначе говоря — через задницу.
…
— Мы должны стать самими… самоми… Тьфу! Самой собой, короче. Согласна?
— Угу.
— Тогда я смогу, наконец, заполучить Рада, а ты осчастливишь своего Винсента. И что ты вообще в нем нашла? В Локтиле даже раненного низшего вампира не добил. Слабак!
— Рядом с ним я чувствую себя… — горная эльфийка задумалась. — Не знаю. Сложно описать. Лучше, наверное.
Это была, скорей всего, самая длинная фраза, которую фор Корстед слышал от Ксинс за все время их знакомства. И вряд ли она произнесла бы ее, зная, что рядом находится кто-то кроме сестры.
А с Раком Макдаком она тоже молчит?
Хотя порой без слов можно сказать куда больше, чем словами. Радремон знал об этом не понаслышке.
Луиза…
— «Лучше». Пф! — Бешеная фыркнула, словно кошка, в нос которой залетел комар. — Чувствовать надо, когда между ног намокает и колени дрожат! Впрочем, дело твое. Получаем свои тела и можем больше не сдерживаться. Так?
— Угу.
— В задницу обескровленного бога и его проклятие!
Кивок.
— Мы можем делать что хотим, когда хотим и как хотим! Наша судьба в наших руках!
— Да.
— Давай! На брудершафт!
Они подошли вплотную друг к другу, сплели руки и поднесли Липуны ко рту. Замерли. Их груди синхронно вздымались в такт учащенного дыхания. Явно решились. Радремон уже ждал что же именно произойдет, как…
— Столько криков было про это сраное проклятие, а сами до сих пор не телятся. — под свет двух лун вышел Банарв с резной деревянной баклагой на шее. — Ради вас, между прочим, за Кракеном плавали. Я потом три дня криль из бороды вычесывал!
Едва заслышав голос дварфа, эльфийки отскочили друг от друга, будто юнцы, которых застукали за первым поцелуем. Липуны исчезли из их рук, а Бешеная так и вовсе выхватила ножи.
— Ах ты бочонок-переросток! — змеей зашипела она, угрожающе сверкая глазами. — Пень плешивый! Специально подкрался, гад? Все из-за тебя, огрызок недогрызенный!
— От огрской подстилки слышу, стерва ушастая! — съязвил Банарв, на всякий случай положив руки поближе к карманам. — Нужна ты мне, как кристу меховые трусы и кузнечный молот!
— Вот и сидел бы тогда в кузне своей! Или с Горлодером обнимался. Выполз, понимаешь, все портить!
— Слышь, ты по больному-то не ходи! — грозно нахмурился дварф. — Думаешь легко тридцать комплектов выковать? Мне эта драконья чешуя уже во сне мерещится. Вместо эля и сочных дварфих, между прочим! А от тебя-то самой какая польза?
— Да уж побольше, чем от тебя, карлик несчастный!
Они замерли, грозно пыхтя и сверля друг друга взглядами. Ксинс тихо вздохнула. Радремон улыбнулся.
Может эти двое и грызлись постоянно, как кошка с собакой, но маркиз чувствовал, что делали они это скорее по привычке. Словно супружеская пара, которая всю жизнь прожила вместе и вдруг решила выяснить кто кому отдавил ногу во время свадебного танца.
В чем-то это даже дарило ощущение уюта и домашнего тепла, которых не хватало фор Корстеду вдали от семьи. Его дети тоже постоянно ссорились из-за каждого пустяка. И пусть эти воспоминания выглядели серыми и блеклыми, но они все равно обладали для Радремона значительной ценностью.
Иначе зачем ему тогда вообще жить?
— Ладно. — Банарв отхлебнул из баклаги и добавил голосу серьезности. — В самом деле. Чего мнетесь-то?
— Тебя забыли спросить. — буркнула в ответ Бешеная, скрестив руки на груди.
— Это заметно. — хмыкнул дварф. — Слушали бы меня, давно бы уже в своих телах щеголяли. И мужиков нормальных завели. А если бы я был лидером…
— То вы бы так в шахте свинтерской кирками и махали. — перебила его светлая. — И мы бы никогда не встретились. Вот счастье-то!
— … то мы бы давно уже перебили всех вампиров и двинулись дальше. И, кстати, вы бы у меня свои Липуны прямо на месте слопали. Как я. И как каракатица. Вы двое последние остались.
— Еще Радремон. — тихо вставила Ксинс.
— С чего ты взяла? — Банарв посмотрел на нее уверенным в своей правоте взглядом.
Бешеная открыла было рот, чтобы его осадить, но возможно впервые не нашлась, что ответить. Ведь это вполне могло оказаться правдой. С момента первой встречи наглый люд прогрессировал просто с ужасающей скоростью. Да еще и
