Шрифт:
Закладка:
– Хорошо, вы их позовите, пожалуйста, сюда. Объясню подробно задачу, предстоят сложные маневры.
До рассвета оставалось три часа. Час на передислокацию ближе к мосту и укрепление позиции перед атакой. Значит, два часа на подготовку бревен. В сером сумраке с осторожностью, чтобы не создавать много шума, работа шла медленно. Тяжело одним лишь топором срубить хорошее толстое деревце и обтесать все ветки. Но вот бревна готовы, рядовые вернулись с ночного разминирования и доложили о расчищенном поле для танков. Личный состав построен и готов идти в атаку.
Пора выдвигаться.
Алексей прошелся взглядом по длинному строю людей, что выстроились перед двумя командирами – Соколовым и Завьяловым. Рядовые пехоты с винтовками и автоматами, танкисты его роты с вниманием смотрят на командира, сбоку примостились подростки с дедом Юрцом и до сих пор сонный Кирилюк.
– Бойцы! – Алексей сам удивился, как легко было говорить, хотя обычно из-за напряжения перед схваткой внутри перехватывало дыхание. – Сегодня у нас важный бой! Сложный! Наша задача – отвоевать у фашистов мост через реку, по этому мосту после нас пойдут танки целого корпуса. С этого моста начнется освобождение Речицкого района! Первый этап операции – маневрирование танками, чтобы вызвать огонь немецкой артиллерии на себя. Пехота и танки будут находиться в естественной траншее. Задача стрелков – помогать с помощью бревен танкам совершать маневры и имитировать атаку в сторону неприятеля! Остальные экипажи танков будут ждать моего приказа для атаки в другом овраге, дальше от моста. После того как наша артиллерия по полученным координатам разгромит вражеские зенитные установки, по моему приказу начинаем танковое наступление через мост. Пехота идет под прикрытием позади машин. Мост будет наш!
К установленному времени танки с солдатами на броне двинулись в сторону выбранного укрепления, бронетранспортер решено было замаскировать и пока оставить в лесу. Их сегодня ждал ближний бой, практически лицом к лицу с немцем, от которого отделяло сейчас небольшое, изрытое ямами и выбоинами поле да широкий приземистый мост в деревню Озерщина.
Парнишек из партизанского отряда Алексей хотел оставить охранять «Ханомаг». От вида заспанных, с растрепанными вихрами подростков у него все внутри похолодело – это же дети, какой им бой, какая атака.
Пока шло построение, дед Юрец подошел к Соколову:
– Товарыщ красный командир, мы в бой или с бревнами не годны. Силенки не те. Разрешите переправу на тот берег, у моста есть переход, мы с моими бойцами сплавимся и с той стороны из кустов начнем немца бить.
– После моего приказа для танков, – объяснил Алексей. – Бить будут наши зенитки по наводке. Обстреливать дорогу и укрепление возле моста. И вас могут зацепить. Так что предложение хорошее, но соваться туда стоит только после окончания артобстрела. Как все танки к мосту двинутся, так и вы на переправу спускайтесь. А пока в окопе с остальными сидите.
Но дед Юрец в ответ на отказ лейтенанта сурово покачал головой и дернул седой ус:
– Не можем, Аляксей, мы отсиживаться, пока вы супротив немца идете. Ты ня бойся, я за них головой отвечаю. Как знак подашь из танка, мы под мостом реку перейдем и сбоку вдарим.
– Как вы вдарите, товарищ командир? У вас же ни автоматов, ни винтовок. – Соколов уважительно называл дедка командиром отряда, понимая, что тот берет на себя огромную ответственность, повести в бой против немецких солдат безоружных мальчишек.
– Да не пережывай, товарищ красный командзир, гранат имеется целый комплект, и хлопчыки мои обучены с ними обращаться. Закидаем вражину белорусской бульбой.
– Хорошо, – сдался Алексей. – Сигнал к атаке – красный сигнальный выстрел из ракетницы.
Все время, пока они рубили в лесу бревна, усаживались в машины и пробирались на малой скорости к окопу, ныряли в черное влажное укрытие, он никак не мог перестать думать о тощих в безразмерных одежках мальчишках, что будут через час на равных с ними драться против фашистов.
А дед Юрец перед тем, как бесшумно тронуться по лесной тропе в обход открытого поля, так, чтобы перейти брод и оказаться с той стороны моста после артобстрела, широко перекрестил каждую вихрастую голову. В том числе и белобрысую макушку Миньки, единственного внука, что остался после того, как всю семью деда, комсомольцев из партизанского отряда, сыновей и дочку, повесили во время показательной казни на силосной площадке за мостом.
Соколов стоял, размышляя над сложной схемой, начерченной палкой на земляной стене оврага. Взглянул на часы, осталось десять минут.
– Младший сержант Омаев, доложите в штаб о начале операции через десять минут. Товарищи командиры, приказ ясен? Развернуть танки в линию для атаки. Идти по обозначенной схеме, так, чтобы быть наименее видными противнику, резко маневрируете, не выходите из зоны неприцельного сплошного огня, стреляете только по моей команде. Бережем снаряды для боя. Схема маневрирования понятна?
– Так точно, – выдохнули разом Русанов и Коробов.
– И не забывайте, после того как ваша машина спускается в укрытие, ваша задача также командовать через открытый люк стрелками штрафной роты, чтобы они укладывали под гусеницы деревья. Они не опытные танкисты или водители, им нужны четкие указания, чтобы действовать вам в помощь. Дайте указание мехводам беречь трансмиссию, все движения совершать плавно. После фальшатаки начнется настоящий бой, поберегите танки, каждая боевая единица на счету.
– Есть, товарищ лейтенант! – Командиры танков разошлись по машинам.
Соколов повернулся к Завьялову:
– Петр Максимович, дымовую завесу по красному флагу из командирского танка. Прикрыть подбитых или кого ранят… Ты сам смотри за обстановкой, не всегда мне видно в перископ, что происходит снаружи. А ты как моя вторая голова здесь в окопе.
Соколов тоже взобрался на броню, перекинул ноги в люк, спустился в танк.
– Приказ командующего, начало операции по позывному «Катя», – отрапортовал Омаев в наушниках.
Алексей натянул шлем, не глядя воткнул шнур в разъем ТПУ, прижал ларингофон:
– «Одиннадцать», «пятерка», прием, это «семерка». Как слышимость?
В эфире раздался треск и голоса командиров двух танков:
– Слышим хорошо.
Связь проверил, схему выстроил, штрафбату подробно все объяснил, остальные экипажи Т-34 выставил во второй эшелон. Тревога, ставшая привычной, пульсировала на окраине сознания. Алексей на пугающие мысли не обращал внимания, чтобы они не мешали реагировать на текущую боевую ситуацию.
– Товарищ командир, команда начать операцию «Катя»! – выкрикнул радист.
– Экипажи танков, в атаку! – приказал Соколов.
Взревели двигатели от натуги, машины полезли по пологой стене, выехали на ровную поверхность.
– Бабенко, малая, ориентир мост, двести метров вперед, – скомандовал Соколов, и танк, слегка покачиваясь, медленно, словно с трудом, двинулся,
