– Всегда легче и естественней начинать отвечать с последнего вопроса, – заметил генерал-лейтенант. – Эти люди – мои боевые товарищи. Можно сказать, соратники. Конечно же, по той, старой войне. Мы вместе воевали с отрядами Дустума, Ахмат Шах Масуда и других моджахедов. Потом, когда советские войска ушли из Афганистана, я долгое время не видел своих друзей. Но как только появилась возможность снова побывать здесь, я вернулся в провинции Парван и Нангархар, где они живут, чтобы возобновить старую дружбу. Большинству из них я оказывал помощь, когда это требовалось. Иногда выручал из беды. Поэтому теперь, когда в беду попал я сам, я обратился к ним. И они без колебаний согласились помочь.

– Но… в какую такую беду вы попали? – спросил майор. – Разве в Хосте были какие-то бои?

– Нет, в Хосте не было боев, – отвечал Кузьмин. – Но бои были здесь, в Вазиристане. Я о тебе говорю. В беду попали ты и твои бойцы. Понимаешь, хотя в горах не действует сотовая связь, и кое-где даже обычное радио нельзя принять, слухи здесь разносятся быстро. Мне передали, что тебе не удалось освободить врачей в кишлаке Джур, что их отвели на территорию Вазиристана. Я уже тогда понял, что дело плохо и что тебе одному здесь не справиться. Ведь все эти места, на сотню километров вокруг, контролируются исламистами самого радикального толка. Здесь даже талибы не имеют влияния. Я представил, как тяжело тебе будет освободить медиков и еще тяжелее выбраться с ними отсюда. И тогда я обратился к своим друзьям…

– И что, все сразу собрались и согласились идти с вами? – недоверчиво спросил Переверзев.

– Нет, к сожалению, не все, – со вздохом ответил Кузьмин. – Оказалось, что у двоих стало совсем плохо со здоровьем, и они не могут участвовать в таких сложных операциях. А один мой друг, которого я особо ценил, уже умер. Со мной, как ты мог видеть, отправились пятеро. Причем двое взяли с собой сыновей.

– А оружие? Откуда у вас автоматы? Даже гранатомет есть…

– Оружие у моих друзей всегда хранится дома. Хотя не все – гранатомет мы захватили вчера у твоих знакомых из кишлака Тхал. Правда, к нему всего два выстрела… Но ничего, и это пригодится.

– Но я все равно не понимаю, – признался Переверзев. – Вот вы договорились с друзьями, они достали старые автоматы, прихватили с собой сыновей… Но как вы нас нашли? И как смогли так быстро добраться сюда, если здесь вообще нет дорог? Что, афганские военные дали вам вертолет?

Генерал-лейтенант покачал головой:

– Нет, вертолет нам никто не давал. Афганцы, как и военные из Международных сил, не суются в Вазиристан. До кишлака Джур нас подбросил один мой знакомый контрабандист. Там, в кишлаке, я познакомился с молодым учителем. Его зовут…

– А, так вы встретились с Махмудом Мирзахом! – воскликнул майор. – И как он там – живой? Односельчане его ни в чем не заподозрили?

– Махмуд, слава Аллаху, живой, и жена его жива, с ними ничего не случилось, – ответил генерал-лейтенант тоном афганского аксакала. – Он рассказал, как познакомился с «одним смелым английским офицером», какую помощь ему оказал… Как это тебе удалось выдать себя за представителя ISAF?

– Да ни за кого я себя не выдавал! – защищался Переверзев. – Это он почему-то принял нас за союзников. Ну, а я не стал его разуверять. Решил, что немного секретности не помешает.

– И правильно сделал, – одобрил его Кузьмин. – Международные силы сейчас действительно являются в Афганистане реальной силой. А мы, к сожалению, нет. И если бы этот Мирзах знал, что перед ним русские, то неизвестно, стал бы он что-то сообщать. А так он и тебе рассказал всю информацию, и мне тоже. Так я узнал, что ты направился в Тхал. А когда Мирзах сказал, что ты купил ишака, я подумал, что у тебя в группе, наверное, есть раненый. Я прав?

– Да, Терехин был ранен, не мог идти, – подтвердил майор. – Но теперь все хорошо. Ведь среди освобожденных нами врачей есть хирург, Алексей Иванович Рогов. Он сделал операцию, извлек осколок. И теперь Эльдар снова в строю. Так вы что, догнали нас без помощи вертолета?

– Представь себе. Хотя мои друзья не такие молодые, как твои бойцы, но ходят по горам они быстро. К тому же мы не брали с собой никаких запасов продовольствия, шли налегке. Решили, что, когда догоним вас, вы нас чем-нибудь угостите. Это, кстати, будет не лишним – мы уже сутки практически ничего не ели.

Переверзев смутился, его лицо помрачнело.

– Это вряд ли получится, – признался он. – Дело в том, что мы ушли из пещеры, где скрывались, налегке. Там, в пещере, остались все продукты, котелки, горелка… Мы взяли с собой только галеты. Так что накормить мы вас не можем. Хотя галетами, конечно, поделимся.

– Да, это неприятно… – Кузьмин покачал головой. – До Хоста сорок шесть километров, это два дня пути. Два дня без пищи… Даже моим закаленным друзьям будет трудно. Но ладно, что-нибудь придумаем.

– Да, ведь в конце концов водится же здесь какая-то дичь? – сказал Переверзев. – Мы тут шли по козьей тропе. Есть тропа – значит, есть и горные козлы. А в реках наверняка должна водиться форель. Но скажите, если вы знали, где нас искать, и если вы быстро ходите по горам, почему вы только на третьи сутки подошли к пещере, где мы укрывались?

– Тут, должен признаться, я дал маху, – ответил генерал-лейтенант. – Я не понял, какую дорогу ты изберешь. Решил, что вы пойдете той же дорогой, какой шли сюда, то есть через Джур. И когда мы убедились, что в кишлаке вы уже побывали, что врачей освободили, то направились назад, через реку. И только на второй день догадались, что ты пошел другим путем. Начали вас искать. Не знаю, сколько бы мы тыкались, искали вас и ваших преследователей. Но тут услышали звуки боя и сразу направились туда.

– Значит, это вы ночью напали на боевиков, – сказал майор. – И этим выручили нас, мы смогли уйти. Если бы я решился ударить по исламистам со своей стороны, мы уже ночью могли бы их разбить. И продукты бы им не достались…

– Ладно, что теперь жалеть о том, что могло быть, но не случилось, – заметил Кузьмин. – Надо решать другую задачу: как нам правильно построить маршрут и распределить силы.

– А что тут решать? – удивился Переверзев. – Вы сами сказали, до Хоста сорок шесть километров, два дня пути. У нас осталось немного галет, вода тут на каждом шагу. Боевики разгромлены и бежали. Больше они нам