— Значит, дети во дворе — это ваши ученики? — спросила Бай Сюинь, осматривая комнату, стены которой были украшены картинами, на большинстве которых был изображён Чёрный дракон.

— Нет, почти все они обычные дети, — покачал головой старик. — Но есть у них склонность к совершенствованию или нет, Храм Чёрного Дракона будет одинаково заботиться о них.

— Почему? — Бай Сюинь шла вдоль стены, рассматривая картины.

— Потому Великий бог заботился о детях, — наклонил голову старик.

Бай Сюинь остановилась перед картиной, на которой была изображена красивая женщина. На ней была императорская одежда в старом стиле, расшитая золотыми драконами, а голову украшала корона мяньгуань[1].

— Эта женщина… — Бай Сюинь насчитала двенадцать нитей бусин на мяньгуане, — почему на ней императорские одежды?

— Потому что она была Императором, — старик подошёл ближе и встал рядом. — На этой картине изображен Император[2] Тяньшунь[3].

Бай Сюинь с сомнением посмотрела на старика Чжао:

— Вы хотите сказать, что Кровавый Император Тяньшунь, приказавший Чёрному дракону уничтожить великие ордена и сжечь столицу, был женщиной?

— Верно, — кивнул старик. — Люди хотели скрыть тот факт, что трон узурпировала женщина и несколько лет правила страной. Всё-таки старые устои, где место женщины возможно лишь за спиной мужчины, были слишком сильны. И тем не менее это исторический факт. Тяньшунь была очень красивой женщиной. До того, как захватить столицу и объявить себя Императором, она была даосским заклинателем и адептом одного из великих орденов. Её звали Линь Шунь.

— Откуда это вам известно? — нахмурилась Бай Сюинь.

Старик подошёл к высокой подставке, на которой лежал потрёпанный трактат.

— «Записки девы Линь», — прочитала название Бай Сюинь. — Эту книгу написала та женщина? Император Тяньшунь?

— Это лишь копия, — провёл старик кончиками пальцев по хрупкой бумаге. — Такие есть в каждом нашем храме. Разумеется, читать их могут только избранные.

— Что в ней написано? — Бай Сюинь вновь посмотрела на картину, где красивая женщина в императорской одежде стояла с гордо поднятой головой, и во взгляде её ясно читались бесстрашие и непокорность.

— Эти записи Линь Шунь начала вести ещё до того, как стала править страной. Это её личный дневник. Она описала в нём встречу с Чёрным драконом и свой путь.

— Как можно верить этим записям? Прошло несколько тысяч лет, а почти все книги того времени были уничтожены.

— Как я уже сказал — это всего лишь копия. Оригинал хранится в Храме Нефритового Будды.

Бай Сюинь резко повернулась и посмотрела на него с недоверием:

— Как такое возможно? Вы хотите сказать, что крупнейший буддийский храм Цзянху хранит у себя личный дневник Кровавого Императора и скрывает это от мира?

— Прошу простить мою дерзость, бессмертная старейшина Алого Феникса, но вы ещё молоды и многого не знаете о мире. Храм Нефритового Будды хранит у себя самую большую коллекцию манускриптов, трактатов и свитков, которые сохранились со времён Великого хаоса.

— Великий хаос? — усмехнулась Бай Сюинь. — Так вы называете время, когда чудовище, которому вы поклоняетесь, словно божеству, уничтожало города и заживо сжигало невинных людей?

— Великим хаосом мы называем время до прихода нашего бога в мир смертных людей. Могу и я задавать вам вопрос, госпожа бессмертная? — взгляд старика был серьёзным и холодным. — Почему вы думаете, что те люди были такими уж невинными?

— Чёрный дракон почти до основания разрушил все великие ордена, включая орден Алого Феникса, — вскинула голову Бай Сюинь. — В каждом из таких орденов живут сотни людей. Людей, которые посвятили себя защите мира от демонов и злых духов. Тех, кто день и ночь неустанно тренируется, чтобы спасать других. И большинство из них были убиты, уничтожены, сожжены чудовищем.

— Верно, — кивнул старик. — Вот только люди тогда были другие. Знали ли вы, что в те далёкие времена любой заклинатель мог, не дрогнув, убить смертного за малейшую оплошность. За недостаточно почтительное поведение или косой взгляд. И никто бы его за это не наказал.

— Как такое возможно? Даосские заклинатели посвящают жизнь тому, чтобы защищать простых людей.

— Сейчас это действительно так, — легко согласился старик. — Но лишь потому, что однажды в наш мир пришёл истинный Бог и наказал нечестивцев, заставив уважать и ценить любую жизнь. Чёрный дракон, которого вы, даосы, считаете монстром, убивающим налево и направо всех подряд, на самом деле был разумным и действовал во благо нашего мира.

— Какое может быть благо в убийстве людей? — ужаснулась Бай Сюинь.

— Если полководец жалеет солдат, сможет ли он выиграть войну? — ответил старик. — Иногда, чтобы изменить мир к лучшему, приходится чем-то пожертвовать. Чёрный дракон изменил судьбу этого мира. До него великие ордена постоянно враждовали друг с другом, а предыдущий Император погряз в веселье и распутстве, растрачивая всю казну на наслаждения. Люди умирали от голода и болезней прямо на улицах. Демоны бесчинствовали, потому что ордена хотели лишь власти и бессмертия, и им не было дело до простых смертных.

— Так вы считаете, что Чёрный дракон — это божество, которое убило злых людей ради мирового блага? — покачала головой Бай Сюинь.

— В мире нет чёрного и белого, — развёл руками старик. — Люди решают, что есть добро, а что зло. Но если мир в итоге стал лучше, разве это не благо?

— Тогда что насчёт столицы? Если ордена заклинателей погрязли в распрях и творили бесчинства, то в столице жили обычные люди. Или их убийство тоже на благо мира?

— Разумеется, нет, — вздохнул старик. — Умирали не только злодеи, другие были принесены в жертву миру. Знает ли госпожа бессмертная, как была захвачена столица? В ваших трактатах это не сказано, верно? Тогда позвольте этому старику поведать вам. После того как Чёрный дракон под предводительством Линь Шунь сжёг ордена,