Общеизвестно, что в СИЗО Министерства юстиции Российской Федерации не обеспечивается даже элементарный жизненный уровень, необходимый для поддержания здоровья. Большинство следственных изоляторов размещены в зданиях дореволюционной постройки, требующих незамедлительного ремонта и реконструкции. Число содержащихся в камерах как правило в несколько раз превышает санитарные нормы, арестованные вынуждены спать по очереди, на полу, часто без постельных принадлежностей. Все это ведет к конфликтам, сопровождающимся драками и получением увечий. Перенаселенность камер, естественно, приводит к антисанитарии, в результате чего в СИЗО свирепствуют инфекционные заболевания. На очень низком уровне находятся также питание и медицинское обслуживание заключенных и т. п.[271]

В связи с этим необходимо по возможности ограничить применение заключения под стражу в качестве меры пресечения и обеспечить наибольший контроль за ее применением. С этой точки зрения предусмотренное законодателем получение судебного решения для применения заключения под стражу (ч. 1 ст. 108 УПК РФ) является положительным моментом с позиций гарантирования соблюдения прав и законных интересов лиц, вовлекаемых в производство по уголовным делам.

В то же время удаление нормы, обязывающей продлевать срок содержания под стражей свыше двух месяцев – до трех, и введение сразу шестимесячного срока облегчает работу лиц, осуществляющих производство по уголовным делам, снижая уровень бумажной волокиты и организационно затягивающих моментов.

Заслуживает одобрения с точки зрения обеспечения прав и свобод личности норма УПК Российской Федерации (УПК РСФСР такой нормы не содержит), раскрывающая обстоятельства, при наличии которых в исключительных случаях заключение под стражу может быть избрано в качестве меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. (По общим правилам заключение под стражу применяется в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет.) К таким обстоятельствам относятся:

1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;

2) его личность не установлена;

3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;

4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.

Дополнительными гарантиями обеспечения прав и законных интересов лиц, вовлекаемых в сферу уголовно-процессуальной деятельности, являются еще и сроки, предусмотренные для принятия процессуальных решений при избрании и применении меры пресечения в виде заключения под стражу.

И тем не менее с позиций наибольшего обеспечения прав и свобод граждан, с точки зрения соответствия нравственно-правовым критериям уголовно-процессуальной деятельности, нормы уголовно-процессуального закона, касающиеся применения заключения под стражу в виде меры пресечения, следовало бы частично пересмотреть.

Так, в частности, согласно ст. 109 УПК Российской Федерации срок содержания под стражей может быть продлен в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, до 18 месяцев. Дальнейшее продление срока не допускается. Обвиняемый, содержащийся под стражей подлежит немедленному освобождению, за исключением случая, когда обвиняемый и его защитник знакомятся с материалами уголовного дела и судья примет решение о продлении срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд. При этом УПК Российской Федерации не предусматривает ограничение данного срока.

На наш взгляд, следует вернуть норму Федерального закона от 31 декабря 1996 г. № 163-ФЗ, согласно которой судья продлевал срок содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела и направления прокурором дела в суд не более чем на шесть месяцев. А также норму, содержавшуюся в ч. 6 ст. 201 УПК РСФСР: «…если обвиняемый и его защитник явно затягивают ознакомление с материалами дела, то следователь вправе своим мотивированным постановлением, утверждаемым прокурором, установить определенный срок для ознакомления с материалами дела».

Кроме того, следуя в направлении судебно-правовой реформы в смысле лишения судебной власти обвинительных черт, необходимо лишить суд возможности по собственной инициативе решать вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, если он возникает в суде. Если такой вопрос возникает в суде, то решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу суд должен принимать по ходатайству стороны.

Несомненным плюсом УПК Российской Федерации является появление в списке мер пресечения домашнего ареста, который избирается в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда при наличии оснований для избрания заключения под стражу, но с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств (ст. 107). Это яркое проявление гуманизма, когда лицо, к которому может быть применена самая строгая мера пресечения – заключение под стражу, остается на свободе.

Ограничения, которым подвергается лицо при избрании домашнего ареста, сводятся к ограничениям в свободе передвижения, а также к запрету:

1) общаться с определенными лицами;

2) получать и отправлять корреспонденцию;

3) вести переговоры с использованием любых средств связи.

Однако настоящая статья осталась недоработанной законодателем. Неясно, кому поручается осуществление надзора за соблюдением установленных ограничений. Непонятно, каким образом следить за соблюдением ограничений, т. е., какие методы и средства использовать при этом, учитывая техническое развитие и компьютеризацию, а также, сколько их понадобится. Не будут ли соответствующие органы при осуществлении надзора вторгаться в сферу конституционных прав и свобод других лиц (например, проживающих совместно с обвиняемым, ведь на них также распространится часть ограничений) и т. д. Все эти проблемы приведут к тому, что данная мера пресечения не будет избираться. А значит лица, которые могли бы находиться на свободе, будут содержаться под стражей.

Что касается остальных мер пресечения, предусмотренных УПК Российской Федерации, то их следует применять по возможности чаще, нежели вышеописанные, чтобы как можно меньше вторгаться в сферу конституционных прав и свобод человека, вовлекаемого в производство по уголовным делам.

Итак, наиболее ярко нравственные начала уголовно-процессуальной деятельности проявляются при применении мер процессуального принуждения. Нравственно-правовые критерии допустимости применения мер уголовно-процессуального принуждения устанавливают предел, границу, за которой начинается безнравственное. Определяющими этого предела являются не субъективные, а совокупность объективных условий. Среди них основным обязательным условием осуществления принуждения является запрещение унижать человеческое достоинство, а также применение уголовно-процессуального принуждения только в случаях, если другими средствами и методами невозможно решить задачи уголовного судопроизводства.

Деятельность лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, должна соответствовать определенным критериям, среди которых – наименьший ущерб, наиболее благоприятные нравственные последствия, соблюдение интересов наибольшего круга людей, соблюдение принципа разумной достаточности используемых средств.

§ 2. Соблюдение этических норм при производстве отдельных следственных действий

Значение следственных действий при расследовании уголовного дела велико. И именно при производстве следственных действий наблюдается наиболее частое вторжение в сферу конституционных прав и свобод человека и гражданина. В связи с этим вопросы профессиональной