– Рас… – жалко вырвалось у меня из горла. С трудом сделала вдох. – Рас! Ра-а-ас!

Разрыдавшись, я опустилась на колени. В ладони тут же впились валяющиеся в траве острые камешки.

Что с моими друзьями? Где они? До них добралось чудовище?

Не могу поднять голову. Боюсь снова увидеть статую.

– Ольга!

Кажется, я вздрогнула от этого крика. Хотела закричать в ответ, но лишь визгливо всхлипнула и стала размазывать рукой нескончаемый поток слез. Щеки царапала прилипшая к пальцам грязь.

Кто-то опустился рядом. С меня сняли капюшон.

– Все хорошо. Я с тобой.

Сквозь мутную дымку перед глазами я разглядела Раса. Он не дал мне ничего сказать, прижав свои губы к моим. Они были чуть теплыми и сухими, но этого целомудренного поцелуя было достаточно, чтобы страх выпустил меня из своих когтей. Мне даже показалось, что тьма вокруг меня рассеялась.

Рас отпрянул от меня так же внезапно, как поцеловал.

– Оля, прости. Я просто…

Вот так. Мой защитник вовсе не мой. Он парень Ольги, а я всего лишь никчемная самозванка. Рас и раньше изображал проявления нежности ко мне, только делал он это для отвода глаз и никогда наедине. А сейчас он нас перепутал…

От укола обиды вновь потекли слезы. Я тихонько шмыгнула носом и судорожно вдохнула влажный воздух.

Рас обнял меня. Так крепко, что сквозь тонкую ткань футболки я чувствовала его сердцебиение. Поглаживая меня, как маленького ребенка, он бестолково повторял «Все хорошо» и «Не плачь». Наверное, Ольга более боевая, чем я, если ее парень не умеет утешать плакс. И от этого становится еще обидней.

Краем глаза я заметила отблеск белой сферы.

– Что случилось? – тревожно спросила Маришка. – Что с Олей?

Странно, но в ее присутствии плакать сразу расхотелось. Может, мне стало легче от того, что оба товарища целы и невредимы?

– Со мной все в порядке, – ответила я и попыталась встать с колен. Рас тут же пришел мне на помощь. Только в этот момент я обнаружила парящий над нами волшебный шарик-светлячок. И когда только наколдовать успел?

– Ну и зачем ты ее с собой взяла? Это могло быть опасно.

– Так предлагала остаться, но Оля настояла, – оправдывалась Маришка. – И ты, паразит, так быстро улетел! Боялись, не найдем тебя.

– Ладно, проехали, – устало сказал он и поежился.

Убедившись, что я нисколько не пострадала, ребята обратили внимание на каменное изваяние, которое я от страха приняла за друга.

Сложив руки на груди, метаморф придирчиво осмотрел статую.

– А это еще кто?

Ответа у нас не было.

– Да уж, не повезло бедолаге, – протянул Рас. – Кто-то превратил его в камень.

– Это и без тебя очевидно. – Маришка обошла статую кругом. – Вполне вероятно, он студент. Так же как и мы, пошел посмотреть, кто здесь волшебством балуется, и сам попал под раздачу. Он давно здесь стоит?

– Не знаю, сама его только что заметила, – от жалости к неизвестному студенту у меня заныло в области сердца. – Вы можете его расколдовать?

– Нет, – немедля ответил Рас. – Мы такое еще не проходили.

– Это материал второго курса, – печально подтвердила Маришка.

– Жаль. Наверное, он бы смог нам сказать, кто это с ним сотворил.

И мы бы разом получили ответы на все вопросы. Но, увы, студенческая магия напрямую зависит от образовательной программы.

Походив вокруг еще немного, метаморфы пытались прикинуть, каким способом было осуществлено превращение. Рас даже предположил, что это могла быть, по его словам, «банальная порча», но ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки он не мог.

И что нам делать, тоже не решили. Оставлять было жалко, взять с собой – невозможно.

Маришка почти ласково коснулась плеча статуи.

– Рас, ты думаешь, он в сознании?

– Не исключено, хотя это бесчеловечно. Я бы с ума сошел.

– Но это же камень, – возразила я.

– Человек, превращенный в камень, – поправила Маришка. – Даже в неодушевленных образах можно сохранять разум в разной степени, но лучше этого не делать.

– Я изменюсь, с вашего позволения, – перебил ее Рас, – замерз совсем.

Никто не возражал, когда он превратился в хаски. Если бы я так стояла на холоде, босая и полуголая, то не спрашивала бы разрешения.

Некстати вспомнила про общежитие. Сможем ли мы попасть туда после отбоя?

Мы с Маришкой наблюдали, как пес настороженно принюхивается к лесным запахам.

– Я велела тебе оставаться под стрелкой, почему ты ушла? Тебя что-то напугало?

Выслушав мой сбивчивый рассказ про Зверя, подруга нахмурилась.

– Мы такого не видели, здесь были только шикрисы… Рас, не ворчи! Я их слышала, сколько мне еще надо это повторить? Оль, может, ты как раз видела вот этого студента? До превращения в камень?

– Ага, с оленьими рогами и фонарями вместо глаз?

– Да я даже представить не могу, что это может быть. Ты действительно веришь, что в нашем лесу живет монстр из вашего мира?

– Не совсем из моего мира, я его в кино видела.

– Тем более.

Господи, что за бред, теперь сама себе не верю. Сумасшедшая выдалась ночь.

Рас подбежал к нам, всем своим видом показывая, что надо идти.

Маришка наклонилась, чтобы потрепать его по голове.

– Все, пошли к Горацику. Не дело бросать человека в беде.

Но Рас неожиданно увернулся и начал лаять на статую. В этот момент я почувствовала едва уловимую вибрацию, как от волшебной гирлянды.

– Чары развеиваются! – воскликнула Маришка.

Камень стирался на глазах. Одежда стала светлей и тоньше, с лица сошел темный безжизненный налет. Не меняя позы, расколдованный не удержался на ногах и свалился лицом в траву.

Мы не сговариваясь кинулись к нему. Рас заскулил, но, похоже, скидывать Образ он не собирался.

– Не может быть, – выдохнула я. – Тео!

А я его сперва даже не узнала, такая была разница между каменной глыбой и живым человеком.

Студент-менталист со стоном попробовал подняться, но руки его не слушались.

Мы помогли Тео сесть. Точнее, сами его посадили. Он как будто не замечал нас, позволяя делать с собой что угодно. На него сейчас посмотришь и не подумаешь, что это он должен управлять людьми, используя только силу мысли.

– Ему разрешили остаться в академии? – с недоверием спросила меня Маришка, поддерживая Тео.

– Да ты что! Я лично его выпроводила в ментальную школу… Тео, Тео! Ты нас слышишь?

Я провела рукой по его волосам. Тео задышал так глубоко и часто, что у него не сразу получилось из себя выдавить:

– Где я?

– В лесу, – отозвалась я. – Тео, что ты здесь делаешь?

– Я?

Тео беспомощно озирался по сторонам, даже не пытаясь встать или