Антон подумал, что ослышался.

— Постойте, какие карточные долги? О чем вы говорите?

Евгений повернулся к нему:

— В ходе расследования выяснилось, что Феликс Велесов является профессиональным карточным игроком. Довольно известным в узких кругах. По словам информаторов, постоянный посетитель всех местных притонов… и считается фартовым кентом, то есть удачливым в игре. В сообществе картежников имеет кличку «Лохматый».

— Фартовый?! Лохматый?!

Антон не мог отделаться от впечатления, что происходит какая-то путаница. Как-то этот образ совершенно не вязался с тем, который рисовала Надежда.

— Мы об одном человеке говорим?

«Сыщик» приподнял удивленно брови.

— Ну как же… Место жительства — село Велесово, улица Первомайская, тринадцать. После смерти родителей проживал уединенно, самостоятельно вел хозяйство, нигде не работал. Соседи утверждают, что одевался простовато, за внешностью не следил и выглядел чудно, волосы на голове комом, неухожен… Но деньги у этого чудака водились, по слухам, огромные. Профессиональный игрок за ночь может выиграть столько, сколько иной зарабатывает за всю жизнь. Но такое занятие, сами понимаете, напрямую связано с криминалом. Скорее всего, в один прекрасный день игра пошла не так, случился конфликт, и…

— Так вы считаете?…

Полицейский пояснил:

— Тут два варианта — или в лесу, или на дне реки. Обычно применяется бетонный раствор. В этом случае обнаружить труп практически невозможно…

* * *

Когда он вернулся в Велесово, время уже близилось к полуночи.

Пройдя по дорожке между садом и крыльцом, он поневоле напряг слух. Ночь была лунной, и за деревьями проступали очертания Велесовой горы, словно отрисованные тушью на фоне звездного неба. Редкий шорох в саду означал, что невидимая глазу ночная жизнь шла своим чередом. Но как Антон ни прислушивался, других звуков не было. В этот раз гора хранила молчание.

В графском доме тоже стояла тишина. Спотыкаясь в темноте, Антон пробрался в маленькую комнату с ходиками и, не раздеваясь, свалился на кровать, так что лязгнули пружины. Только теперь он ощутил, как спало сковывающее все тело напряжение и навалилась усталость, когда невозможно пошевелить ногой и даже дышать, казалось, нет сил.

Сейчас он мог честно признаться себе, что это был самый трудный день его пребывания здесь. Ну, не считая того первого дня. То есть каждый день становился страшнее предыдущего. Не хочется даже думать, что его ждет завтра.

А завтра-то уже почти началось…

Он принялся себя убеждать, что ни за день, ни за два, ни за неделю Решкин наверняка не продвинется в расследовании. Воры находятся на свободе, и никаких шансов на их поимку нет. Так стоит ли оставаться здесь, бессмысленно прожигая время? Как ни грустно, но деревенского жителя из него не выходит. Нужно собраться с духом, признать поражение и возвращаться в город, где шум, суета, зараженная тяжелыми металлами атмосфера и нарядные модные люди на улицах. Там, по крайней мере, не заблудишься в кукурузе. И да, можно устроиться на нормальную работу, а не мелким опером в местную полицию, где процветает коррупция и головотяпство. Поразительно, что здоровые взрослые полицейские не способны поймать какую-то деревенскую аферистку, которая в открытую грабит порядочных людей, а потом бегает от оперативников и вообще плевать хотела на закон и порядок. Такой наглости еще поискать. В нормальном месте ее бы в один момент прищучили и засадили в обезьянник.

Что-то его беспокоило, упираясь в лопатку. Пошарив в кармане спальника, он вытащил пластину. Память подсказала, что он сам же и спрятал ее там перед тем, как покинуть дом.

От мерцания пластины темнота посреди комнаты отступила и по углам зашевелились тени. Он поднес пластину ближе к глазам и ему показалось, что внутри нее трепещут крошечные огоньки.

На ощупь пластина была теплой и гладкой, и держать ее в ладонях было приятно. Кажется, от нее исходил успокаивающий эффект, словно от дремлющего на коленях кота.

Но каким образом в такой маленькой вещице содержится столько энергии, чтобы излучать свет и тепло?

Некоторое время он лежал неподвижно, не отрывая взгляд от пластины и ощущая, как дремлющее в «янтаре» тепло передалось рукам. Злость и раздражение постепенно проходили. Раз за разом теплая волна накатывала на него, пока не растеклась по каждой клетке тела. Это было так, словно распахнулась дверь в солнечный полдень на морском берегу, и оттуда в маленькую комнату проник солнечный луч и жар раскаленного песка. В голове прояснилось, а ход мыслей приобрел четкую форму. Когда догадка осенила его, он чуть не подпрыгнул на кровати.

А ведь каждый раз, поднимаясь по улице к графскому дому, он регистрировал этот факт в подсознании, но не придавал ему должного значения. Конечно, все требовалось проверить, но что-то ему подсказывало, что он на правильном пути. Потому что в этом случае все становилось на свои места.

Электрические столбы.

Графский дом был расположен в самом конце улицы, а Антон хорошо помнил, что электрические опоры заканчивались метров за триста до участка. Дальше провода не шли.

«Графский» дом не подключен к электросети.

В таком случае, откуда берется свет?

Антон лежал, не отрывая взгляд от светящейся пластины. Ответ, который напрашивался сам собой, казался невероятным.

Существовал простой способ проверить это фантастическое предположение. Впрочем, одернул он себя, не такое уж фантастическое. Предположим, что пластина является своеобразным аккумулятором, от которого питается дом. Учитывая небольшую нагрузку, современный источник энергии справится с этой задачей. Правда, «янтарная» пластина не напоминала ни один из встречавшихся Антону аккумуляторов. Не говоря о том, что вряд ли она была современной. Ей сто лет. Ну, судя по дате, которая указана на лампе…

Кстати говоря, это объясняет, почему в доме не пользовались электроприборами. Очевидно, емкости янтарной пластины хватает только на освещение дома, а любая нагрузка свыше недопустима. Но почему владельцы дома за сто с лишним лет не подключились к обычной сельской электросети? Зачем сохранять старинную электрическую проводку? Почему ее так берегли?

Сон с него слетел. Озадаченный, он сел на кровати, схватившись за голову. Нет, он просто не уснет, пока не разберется, что тут происходит.

Первым делом он установил янтарную пластину в зажимы электрического щита и открутил все переключатели до предела. В комнатах появился свет. Теперь можно было работать.

Он прошелся по всему дому, отмечая расположение проводов и залезая в каждый угол, сверяясь с рисунком принципиальной схемы, которую набросал на коленке.

В поисках истины пришлось даже демонтировать старый плинтус, тяжелый и твердый, как камень. Чтобы отодрать эту массивную дубовую доску, ему потребовался топор, а звуки, должно быть, разносились по всей деревне.

Как он и ожидал, все капилляры и