Шрифт:
Закладка:
«Реабилитационный центр „Росток“».
Оказавшись за пределами своего предприятия, отец Авгий, казалось, вздохнул с облегчением.
— Пожалуй, проведу-ка я вас до опушки, — проговорил он. — Оттуда всего полчаса ходьбы до Собачьего хутора.
С каждым пройденным шагом отец Авгий мрачнел, с такой силой поднимая и опуская посох, словно хотел вбить его в землю. Через несколько домов они вышли на опушку леса, и здесь он замедлил шаг.
— Здесь мы можем поговорить спокойно.
Он стоял, опираясь на свой посох и прожигая собеседника немигающим взглядом. У Антона было чувство, словно его сканируют каким-то тайным устройством с целью проникнуть в мозг и вдоволь там поковыряться.
— Вы и вправду ничего не знаете о белокровице? — сверля его взглядом, спросил отец Авгий.
— Абсолютно ничего, — честно сказал Антон.
— Но откуда, в таком случае, эти разговоры про нижний мир, про стебель, про ключ, наконец? — спросил тот с совершенной серьезностью. — Впрочем, не отвечайте… — он вздохнул. — Если вы собираетесь держать это в тайне, то кто я такой, чтобы вам препятствовать? Я же понимаю, что ваш визит сюда неспроста. Не хотите говорить? Что ж, я к этому готов. Но я заверяю вас, открыться мне в ваших же интересах.
Антон ошеломленно, но со всей возможной в тот момент приветливостью смотрел на него, не упуская из вида эту его здоровенную клюку. Кажется, этот человек все-таки был сумасшедшим.
Впрочем, сейчас его безумие носило чисто разговорный характер, но Антона беспокоило, что в любой момент один из шариков в его голове мог соскочить с траектории и понестись в темные шизофренические дали.
Видя его смятение, руководитель секты склонил голову и поглядел на него долгим укоризненным взглядом, словно инквизитор на упрямствующего в заблуждениях грешника.
— Вы, кажется, принимаете меня за кого-то другого, — осторожно сказал Антон.
— Значит, о легенде вы тоже ничего не знаете? Всю эту историю с ботвой? — неожиданно спросил он.
Он вздрогнул.
— Э-э… Ботвой?
— Дело в том, что ботва белокровицы — едва ли не более ценный продукт, чем сам корнеплод, — сказал отец Авгий. — Настолько, что у местных жителей есть странная традиция. Когда наступает пора созревания корнеплодов, в одну из лунных ночей жители приходят на поле и срезают листья. Заготовив достаточное количество ботвы, они хранят ее долгое время, используя для разных целей в хозяйстве — добавляют в разные блюда, даже делают самогон, причем довольно качественный. Но львиная доля запасов белокровицы, разумеется, идет зверю.
— Кому? — вздрогнул Антон, думая, что ослышался. — Какому зверю?
— Тому, кто сторожит подземный мир, — произнес человек.
* * *
Здесь, на опушке леса, было чуть попрохладней, чем под открытым солнцем, но все же на мгновение Антон почувствовал, как по коже пробежал мороз.
— Вы, значит, эту историю про зверя не знаете? — спросил его собеседник. — Между тем, в деревне об этом часто болтают. Собственно говоря, живописная легенда, она даже отражена в литературе. Считается, что зверь оказался в пещерах очень давно, с тех пор, когда там обитали волхвы. Где-то на невообразимой глубине, в конце самых дальних пещер находится вход в нижний мир. Это таинственное место охраняет зверь, что питается листьями белокровицы. Как только запасы еды иссякнут, зверь начнет голодать и покинет пещеры в поисках пищи, что грозит катастрофой. Нижний мир останется без охраны и всякая нечисть из него проникнет в верхний мир, то есть к нам с вами…
— Надеюсь, вы не верите в эти ерунду? — напрямую спросил Антон.
— Нет, — признался он. — Но ведь дело не во мне. В подземного зверя верят другие. Ведь жители и вправду собирают белокровицу и относят ее в пещеру. Мои люди частенько там бывают, и можете мне поверить, что белокровица действительно исчезает из пещеры, словно ее и вправду кто-то ест. Во-вторых, зверь издает звуки, которые часто можно услышать вечером или ночью. Эти звуки идут словно из-под земли, производя очень странное и пугающее впечатление. Их слышат буквально все жители, но немногие в том признаются. Потому что не хотят прослыть сумасшедшими… Вот вы бы признались?
Антон промолчал. Сумасшедший этот сектант или нет, но тут он попал в точку.
— Значит, жители носят ботву в пещеру? Что, каждый день?
— Это делается регулярно, с определенной периодичностью. Чтобы быть точным, листья относят не сами жители, а специально назначенный человек. Там хранятся целые мешки, я и сам их видел.
— Назначенный человек? — повторил Антон, не понимая, издеваются над ним или нет. — То есть народ взаправду считает, что в пещере живет зверь, которого еще и кормить надо? Легенды, сказки всякие — ладно, но в наше время это уже перебор, не думаете? Мало ли с какой целью там лежат какие-то мешки с ботвой?
— С этими мешками связана одна неприятная история. — Отец Авгий тяжело вздохнул. — Собственно говоря, из-за нее я и завел этот разговор. Представьте себе, что много лет жители собирали листья белокровицы просто так. Никакой ценности этот продукт не имел. Поднимались в лунную ночь, шли на поле, срезали ботву, складывали в мешки… В назначенный срок мешки отправлялись в пещеру. Шли годы… Прошла революция. Наступили новые времена, но на поле ничего не изменилось. Жители по прежнему собирали ботву, которая отправлялась под землю… Но вот наступило другое время.
Он грустно улыбнулся.
— Несколько лет назад один человек узнал, что белокровица имеет ценность для жителей. А узнав, назначил за ботву дань.
— Дань? — не понял Антон. — Деньги? А что, так можно?
— Разумеется, нельзя, это называется рэкет. Но это был преступник, человек жестокий, это его профессия… Так случилось, что я хорошо его знаю… Даже слишком хорошо, — с горечью произнес он. — Этот человек не поверил, разумеется, что подземелье сторожит зверь и так далее. Он вообще в сказки не верил. Он решил, что ботва используется для какой-то другой цели. Поэтому этот человек объявил, что за ботву надо платить. И назначил огромную цену.
— И что потом?
— Выбора не было, поэтому за ботву стали платить.
— И как это практически делается? — спросил Антон. — Они что, в кассу платят?
— Нет, — серьезно сказал отец Авгий. — Существует посредник, который решает эти вопросы.
— А разве нельзя отказаться? Обратиться в полицию?
— В противном случае преступник пригрозил уничтожить посевы навсегда. А полиция… что полиция? Вы же понимаете, что здесь все связано. И полиция, и местное руководство имеют с этой аферы свою выгоду.
— И зачем вы мне все это рассказываете? — тупо спросил он.
— Хочу убедить вас, что скрывать от меня
