помнит только о своей поездке на какой-то загадочный остров. И я серьезно полагаю, что именно здесь кроются ответы на вопросы, которые мы оба себе задаем, поскольку на данный момент у нас нет никакого другого указания на конкретные факты. И вы, как и я, наверняка будете заинтригованы ее рассказом.

Вероника Бюрель выдвинула ящик стола и достала оттуда магнитофон, который поставила на стол перед двумя полицейскими.

– Вы ее записали? – удивился инспектор.

– Совершенно верно, – ответила она, вставляя кассету в аппарат. – С ее разрешения, разумеется. Это распространенная практика в нашей профессии. Иногда детали открываются после нескольких прослушиваний. Я предлагаю вам ознакомиться с записью на этой кассете, а затем мы вернемся к посттравматическим расстройствам. Но прежде я хотела бы уточнить, действительно ли вы являетесь ответственными за это расследование? Поскольку я могу поделиться этой записью только с ними.

Антуан вопросительно взглянул на своего шефа. Будучи инспектором, Дамьен получал приказы непосредственно от комиссара. Последний, услышав утром доклад об этом деле, попросил Дамьена закрыть его как можно скорее. Имя его коллеги не упоминалось в этой иерархической цепочке.

Антуан мгновенно прочел сомнение в глазах своего непосредственного начальника и тут же поднялся. Не было никакой необходимости нарушать процедуру или вызывать недовольство большого босса… К тому же, полицейский покидал кабинет почти с облегчением. Он видел пострадавшую на пляже. Видел кровь на ней, ее отчаяние. Ощущал ее страх, словно какая-то невидимая тень могла выскочить на нее прямо из-под песка. Его миссия состояла в том, чтобы забрать ее и сопроводить в больницу. Но в глубине души у него было только одно желание – укрыться в комиссариате и притвориться, что сегодня самый обычный день, без Кэрри Уайт, без Лесного царя и убитых детей.

Психиатр подождала, пока он покинет кабинет и закроет дверь, после чего нажала на кнопку «воспроизведение».

Дамьен услышал дрожащий тихий голос Сандрины, начинающей свой рассказ.

4

Когда психиатр выключила магнитофон, Дамьен некоторое время сидел молча. Он не сводил глаз с аппарата в надежде получить ответы, словно разумные объяснения могли появиться из него по волшебству, как белый кролик из цилиндра фокусника. Он достаточно хорошо знал район, чтобы понимать, что ни на одном острове не было «детского лагеря», описанного Сандриной.

Были концентрационные лагеря на острове Ориньи, сиротский приют на острове Джерси, но ничего похожего на то, что он услышал, не было. К тому же на местные пляжи никогда не выбрасывало никаких детских тел. Если бы десять трупов однажды всплыли в прибрежных волнах, сведения об этом остались бы в полицейских архивах или в коллективной памяти. А эта легенда о Лесном царе? Что она вообще тут делала? Этот стих проходили в школьной программе. Наверное, Сандрина включила его в свой рассказ, чтобы сделать все еще более сюрреалистичным и чтобы придать мифологический аспект своему безумию.

– Я знаю, о чем вы думаете, – прервала его молчание Вероника. – Вы думаете, что эта женщина сумасшедшая.

– Так и есть, – подтвердил Дамьен, выпрямляясь на стуле, – это единственная гипотеза, которая приходит мне в голову!

– Полагаю, что вы уже обзвонили все психиатрические учреждения, – предположила она с хитринкой в глазах.

– Совершенно верно, – кивнул он.

– И ни одно не сообщило о пропаже или побеге пациентки?

– Ни одно. Но безумие не всегда бывает заперто в четырех стенах, – возразил инспектор, которому совершенно не нравился высокомерный тон этого специалиста. – У вас есть информация, способная помочь расследованию? Поскольку даже если я и считаю это бредом воспаленного мозга, мне все же нужно провести определенные мероприятия, и время поджимает.

– Вы проверили ее личность?

– Разумеется, – не без гордости ответил Дамьен.

– Что насчет аварий?

– Ни одной за несколько недель, – включился он в игру «вопросы-ответы».

– Существование детского лагеря?

– Могу уже точно заверить, что ничего похожего не было.

– Дойдете ли вы до того, что будете изучать стихотворение Гете или слова песни?

В то самое мгновение, когда Вероника Бюрель заговорила о песне, упомянутой на кассете, Дамьен испытал странное ощущение. Он неловко сглотнул в первый раз, затем, поняв, что это может быть неверно истолковано психиатром, сглотнул во второй раз, сделав вид, что это просто безобидный рефлекс. Молодая женщина, сидящая напротив, молча смотрела на него, по-прежнему профессионально сдержанная.

– Разумеется, – ответил Дамьен, поднимаясь. – Благодарю вас, что поделились со мной этой записью. А теперь я должен допросить эту женщину и услышать конкретный ответ на единственный вопрос, который меня интересует: откуда взялась кровь, и я рассчитываю…

– Она вам этого не скажет, – оборвала его психиатр твердым голосом.

– Что, простите?

– Вы можете сколько угодно стоять перед ней со своей уверенностью полицейского и допотопным рационализмом, она не произнесет ни слова. Видите ли, – добавила молодая женщина, в свою очередь, поднимаясь с вызывающим видом, – ее мозг работает как этот магнитофон. Он записал некую историю и будет повторять ее, не давая никаких разъяснений по поводу смысла, реальности или безумности ее содержания. Вам придется слушать одно и то же, снова и снова, как старую заезженную пластинку. Эта женщина получила сильнейшую психологическую травму. Она ни сумасшедшая, ни мифоманка. Если вы хотите узнать, откуда у нее на одежде взялась кровь, вы должны мне доверять.

– Доверять вам! – усмехнулся инспектор, внезапно пожалев, что не надел сегодня костюм, вместо того, чтобы стоять сейчас в джинсах и свитере перед этой воображалой, смеющей давать ему указания.

– Если мое впечатление верно, эта женщина подверглась насилию, и, по всей видимости, со стороны мужчины, – продолжила она, начиная уставать от этого разговора. – Единственный способ заставить ее говорить – это успокоить ее, сделать так, чтобы она почувствовала себя в безопасности. А это вряд ли будет возможно, если к ней обратится мужчина. Вы можете ей напомнить ее мучителя.

– Возможно, она просто играет с нами. Мне нужно задать ей всего один вопрос, а потом вы можете применять свои теории – где находится человек, кровью которого испачкана ее одежда?

– Держите, это копия записи, – сухо произнесла психиатр, протягивая ему пластиковую коробочку и показывая рукой на дверь. – Можете идти к пострадавшей. Если вам потребуется моя помощь, вы знаете, где находится мой кабинет. Удачи.

Дамьен нашел Антуана в коридоре, возле кофемашины. Увидев разъяренное лицо своего начальника, тот не осмелился допить свой кофе и молча направился за ним следом. Они подошли к палате номер тридцать восемь. Врач, проводивший их внутрь, посоветовал разговаривать не слишком долго. Молодая женщина проснулась, но была очень истощена. На данный момент было важно стабилизировать ее состояние, позволив ей как можно больше