Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Детективы » Игра в убийство - Людмила Мартова

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 66
Перейти на страницу:
меня.

– Вот что, – решительно сказала Аленка, – поступим так. Вы, Игнат, звоните своей сестре, пусть она передаст Сергею, что он должен связаться с Анной и все ей рассказать. Да, человек она неприятный, но заставлять ее считать мужа погибшим – жестоко. Пусть звонит и признается, что просто решил от нее уйти. А вы, Володя, звоните своей жене. Она сейчас в городе вместе с Анной – предупредите ее, потому что, когда Анна все узнает, ей будет нужна поддержка.

– Да, конечно, – виновато сказал Володя, а Игнат просто молча кивнул.

– Нам, наверное, собираться надо, – мрачно сообщил Леня. – После случившегося какой уж тут отдых на природе. Да, Ира? Марина, Коля, вы как?

– Конечно, поехали домой, – с готовностью подхватила Ирина. – Обидно, конечно, что так получилось, но ничего не поделать. Слава богу, чужие семейные разборки к нам отношения не имеют. Сейчас пообедаем да и поедем. А завтра тогда на океан махнем, да, Ленечка?

Ее муж согласно кивнул.

– Жаль, такая база чудесная, – Марина тяжело вздохнула, – но мне так жутко было, когда кто-то из нашей компании бесследно пропал, что я вряд ли смогла бы тут глаза сомкнуть. Пойдемте обедать, мы с Ирой ухи наварили. Алексей, присоединяйтесь к нам!

В комнату вернулись выходившие позвонить Игнат и Володя, мотнули головами, давая понять, что поручение выполнили.

– Что Ольга сказала?

– Она в шоке, разумеется: и от поступка Сереги, и от того, что я все знал и молчал. Влетит мне сегодня, но сам виноват. Требует, чтобы я как можно быстрее приехал. Говорит, что не собирается в одиночку утихомиривать Анну, когда та все узнает.

– А Лика что сказала? – повернулась к Игнату Аленка.

– Сергей сейчас позвонит жене. Она считает, что все должно быть в открытую – такой человек, прямой и честный.

– Тогда не уверена, что ей нужен такой человек, как Сергей. Он способен не только на измену, но еще и на подлость и жестокость, причем совершенно не считается с чувствами других.

– Мне он тоже не нравится, – буркнул Игнат, – но вмешиваться не буду. Сестра сама разберется, не маленькая.

То ли от напряжения, разлитого в воздухе, то ли от активных размышлений (если честно, Аленке впервые в жизни пришлось сводить воедино разрозненные факты и догадки и фактически вести расследование), то ли от очередного разочарования в мужчинах у Аленки загорелись щеки.

Выскользнув за дверь, она рванула с вешалки куртку и очутилась на крыльце, с удовольствием втянув ноздрями особый камчатский воздух. Острый, свежий, он все так же пах травами, сосной и немного пеплом. Пеплом надежд?

– Оставайтесь. – Она обернулась на голос. Низкий, мягкий, глубокий, он задевал что-то глубоко внутри, заставляя чуть быстрее биться сердце. – Оставайтесь здесь на пару дней. Вы же в отпуск приехали и, как мне кажется, нуждаетесь в покое и уединении. А у нас все для этого есть – для релакса души, я имею в виду. И да, знаете, люди вообще несовершенны. Не только мужчины, но и женщины. Готовность изменять и подличать не зависит от пола, если вам интересно мое мнение.

– Наверное. – Аленка пожала плечами. – Тоже приходилось сталкиваться?

– Да большинству приходилось, просто кто-то может простить, а кто-то нет. Я не смог, поэтому один.

– Вот и я тоже. Но, как это ни парадоксально, в последнее время мне кажется, что, отказавшись прощать, я больше приобрела, чем потеряла. К примеру, чувство собственного достоинства, возможность жить без лжи, а еще – свободу. И острее всего я почувствовала это здесь, на Камчатке.

– Идите обедать! – закричала из глубины дома Ирина.

Через час стоящая на крылечке Аленка смотрела, как грузятся в вахтовку ее внезапно обретенные друзья. Уселся за руль мрачный Игнат, рядом с ним расположился Леня Удачин, в глубине машины скрылись Николай, Марина и Ирина. Она помахала Аленке рукой и лукаво улыбнулась.

– Счастливо оставаться!

Проводив отъехавшую машину глазами, Аленка перевела взгляд на пламенеющий поодаль осенний лес. В нем было много золотого и багряного, словно белый и синий цвет, до этого ассоциирующийся у нее с камчатским настроением, уступил напору ярких, сочных, радостных красок, которые не оставляли ни малейшего шанса черноте и серости.

Легкий ветер проникал под куртку, но от него становилось не холодно, а, скорее, свежо. Он будоражил и щекотал ноздри каким-то новым незнакомым запахом. Так пахла свобода. Камчатский ветер, чье название занесено в словарь ветров. Бабий ветер бабьего лета – а как еще назовешь возраст под пятьдесят, но, оказывается, и в нем возможно счастье.

Еще полгода назад Аленка искренне верила, что в ее жизни произошла трагедия, потом считала случившееся драмой, а здесь, на Камчатке, вдруг поняла, что это был всего лишь фарс. Был и закончился.

– Пойдем в дом? – услышала она за спиной сводящий ее с ума низкий голос.

В словах не было вопроса, лишь спокойная уверенность. Она обернулась и смело посмотрела в ясные даже за стеклами очков глаза высокому, чуть полноватому, совершенно неидеальному, но такому надежному мужчине, заставлявшему ее испытывать давно забытые чувства.

– Пойдем, – ответила она и взяла его за руку, теплую, сухую и крепкую. Аленка даже не сомневалась, что сделанный через порог шаг ведет в новую жизнь.

Вальс-бостон

Влажный прохладный воздух приятно холодил грудь. Бегать в такую погоду – одно удовольствие: уже не жарко, еще не холодно. Плюс двенадцать. Да и красота вокруг – глаз не оторвать. Золотую осень в старинном московском парке Митя любил особенно. Осень вообще была его любимым временем года, когда мир вокруг замедлялся, словно готовясь впасть в спячку.

В прошлом оставалась жаркая летняя суета, когда хотелось все успеть, длинные, почти белые ночи, лишающие сна и заставляющие мечтать и томиться по чему-то несбыточному. Весной и летом ему хотелось влюбиться, сильно, до дрожи в ногах, хотя уж что-что, а этого он себе позволить никак не мог. Чемпион России по спортивным бальным танцам в европейской программе, почти что чемпион Европы. Слишком многое поставлено на кон, так что ногам дрожать точно нельзя. Такое томление духа Дмитрий Фриш испытывал каждый год где-то с середины апреля по начало августа, а потом ничего, отпускало.

Зиму он, впрочем, не любил, потому что белое безмолвие не давало никакого простора фантазии, навевая мысли о неизбежной смерти. А вот золотая осень с ее буйством красок ложилась на душу целительным бальзамом. Еще не холодно, уже не жарко. В том числе в душе и мыслях.

В Измайловском парке он для поддержки спортивной формы бегал в любую погоду, даже в морозы, а

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 66
Перейти на страницу: