— Доброе утро! — Тройка улыбнулся, — Необязательно мне кланяться, анкер. Кстати, у меня есть таблетки от кошмаров.

Я уставилась на него.

— Прости, умею читать эмоции, которые недавно ощутил человек, — пояснил регент, — У тебя на лице прослеживается пережитой страх.

Кажется, я начала привыкать к сумасшествию этого мира. Даже на магию уже не реагировала с паническим отрицанием.

— Если не хочешь рассказывать — это твое право. Помни, что адаптация продлится пару недель и проявится не только в потери вкуса пищи и беспокойном сне.

— Значит, придется есть, не чувствуя вкуса пищи?

— Почему же? — Тройка подозвал официанта, — Один завтрак даме с Земли, пожалуйста.

Я сперва не поняла. Однако даже сообразив, не сразу поверила ушам. Они что, специально отправили кого-то на Землю и обратно, чтобы принести мне поесть?

— Нет, не специально для тебя, анкер — мы завозим продукты со всех слоев. Это распространенная практика, к тому же, мы сами не гнушаемся пробовать деликатесы других миров.

— Как вы…

Мой регент рассмеялся и положил мне руку на плечо.

— Алекс, все регенты проходят обучение на Элиоре, а ведь это родина магов. Повторюсь, мы умеем читать эмоции и даже мысли. Немного.

— Не читайте, пожалуйста, мои, — я смутилась, — Если вас не затруднит, конечно.

— Прошу прощения, не нарочно — ты очень громко думаете. Простейшие мысли, те, что на поверхности, сами бросаются в глаза… Но я постараюсь.

Регент проводил меня к одному из столиков и вежливо отодвинул стул, приглашая сесть.

— Спасибо, — я с горечью поняла, что за все мои семнадцать лет никто не был со мной столь же обходителен, как этот регент.

— Люди глухи и слепы, мой анкер, и не стоят твоего сожаления.

— Не читайте…

Регент виновато прикрыл рот рукой, улыбнулся. Достал курительную трубку, щелкнул пальцами, выжигая искру, и закурил.

— Хочешь совет? Бери пример с анкеров Риххора и Орта — вон они, в золотистых одеждах, стоят у края террасы. Судьба тоже привела их в Фокус. Они знают свой статус и гордятся им, сильно не зазнаются, но и о превосходстве своем не забывают. Вот тебе совет, Алекс: тебе тоже нужно научиться помнить о своем статусе и пользоваться им как щитом, а порой и как мечом.

Пришел официант и принес мне еду. Каша, яичница с беконом, бутерброды с фуа-гра, тарталетки с черной икрой и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

— Самый обычный завтрак самого обычного землянина. — с энтузиазмом заявил регент.

Я все еще медлила.

— Нам нет смысла тебе вредить. Пойми, что ты наша опора, значимый символ мировой гармонии.

— Я вовсе не думала об отраве, — пробормотала я, но как-то не слишком уверено, — То есть думала, но не всерьёз. Просто чувствую беспокойство. Вдруг те монстры, что на меня напали, вернутся?

— Исключено. Мы находимся в самом защищенном месте во вселенной! Это ведь сердце мироздания! — регент громко и непринужденно рассмеялся. На нас стали оглядываться.

Я уперлась взглядом в тарелку с кашей и взмолилась, чтобы люди перестали таращиться на нас. Я и дома была интровертом, а путешествие в иной мир окончательно истребило во мне легкость в общении.

На смех регента к нашему столику подошли те самые двое анкеров.

— Ты здесь новенькая, анкер, — сказала девчонка не то с напором, не то с насмешкой, — Мы вчера виделись, но не имели возможности поговорить.

— Да, я вас помню, — призналась я.

— Помнишь? — девушка насмешливо повела бровью. — Как это лестно, право. Я с Орта, если что. Это восьмой слой. А ты откуда?

Я даже сначала не поняла, что это насмешка. Конечно же они знали, кто я и откуда, к чему спрашивать? Раз она подчеркнула в разговоре статус своей родины, значит, хочет обозначить свое превосходство.

Внутри у меня начал разрастаться паника. Я торопливо стала пить сок, пытаясь придумать достойный ответ. Регент незаметно пожал мне руку и в голове у меня зазвучал его голос:

«Это я, Тройка. Не обижайся, Алекс. Слои имеют лишь нотариальную субординацию, в реальности восьмой слой ничем не лучше третьего».

— Я с третьего слоя, — допив сок и поставив бокал, ответила я, — Только вчера здесь оказалась, голова кругом идёт. А как давно здесь ты?

— Больше пяти лет, — девушка, прищурившись, изучала меня.

Я сглотнула. Немудрено, что девица ведет себя здесь как рыба в воде. Да она, считай, выросла в Фокусе.

— Пройдемся? — новая знакомая бесцеремонно взяла со стола пару бутербродов с паштетом, передала юноше. — Тебе не нужен завтрак. Первые дни совершенно не хочется есть, по себе помню. Мы просто обязаны тебе все здесь показать, иначе заблудишься.

— Спасибо, конечно, но…

— Отличная мысль! — похвалил регент, — Но, уважаемые анкеры, верните ее, пожалуйста, к обеду, — Тройка прервал готовый сорваться отказ. — Вам, мой анкер, и впрямь стоит пообщаться с ровней.

Я понурилась. Кажется, прогулки с этими двумя не избежать.

По пути вниз анкеры представились: девушку звали Лиана, на Орте она принадлежала к какому-то важному и богатому роду, а юношу звали Мартиус — для друзей просто Мар — и с Риххора его забрали из-за разбушевавшейся эпидемии черной язвы. Как ни странно, там он был сыном бедного ремесленника и подобно мне не подозревал о своей важности.

— Запомни, анкеры олицетворяют сердца своих миров, — заявил Мар.

— У нас много полномочий, но и обязанностей хватает, — Лиана строго взглянула на проходившего мимо протектора, и тот вздрогнул, торопливо поклонившись. — Следить за порядком, контролировать слуг… Есть и запреты, конечно. Например, табу возвращаться на материнскую планету.

— В смысле? — это заявление застало меня врасплох.

— В прямом. Посещение анкерами материнской планеты после прибытия в Декаду исключено, а о встречах с кем-то из «прошлой жизни» не может быть и речи. Тебя ведь там больше нет, значит, для своего мира ты мертва. Если подумаешь хорошенько, поймешь, что в этом есть смысл.

Лиана бросила на меня задумчивый взгляд и, впервые без вызова в голосе, спросила:

— Скучаешь по дому?

— Мне не по кому там скучать, — я подавила дрожь в голосе, — Я теперь сирота.

— Приношу свои соболезнования. Очень многие попадают сюда вот так. Мы дети разных миров, но это нас и объединяет. Все мы чувствовали скорбь вначале, но скорбь — тоже лекарство: в малых количествах прижигает сердечные раны, не дает сердцу истечь собственной кровью.

— А в больших — разъедает его целиком, — вставил шпильку Мар.

— Я миновала траур по Орту и теперь свободна, — томно продолжала девушка, — Более того, я счастлива, что оставила всю суету там. Гувернеры, слуги, званые вечера… Все это —