Сощурившись, я выглянула в окно — там ярко светило утреннее солнце, слышалось щебетание птиц, плыли высоко в небесах кучевые облака.

А я стояла нагишом посреди комнаты.

Быстро одевшись и умывшись, я решила найти своего регента. Что-то мне подсказывало, что он мог ответить на все мои вопросы, а я больше не желала пребывать в неведении.

Однако на выходе из комнаты меня ждал сюрприз. Точнее, даже два. Слева и справа от двери, сидя по-турецки на полу, ждали мои протекторы. Эдвард сидел с закрытыми глазами, отдыхая, а Рейн держала свой меч на коленях, бережно натирая его поверхность шероховатой тряпочкой. Мне на мгновение почудилось, что Рейн тоже спит, а полировать меч умеет во сне, однако они о чём-то негромко беседовали. Мне удалось выхватить лишь обрывок реплики Рейн:

— …и есть разница между врагами и предателями, — девочка оглянулась и умолкла. Сунула тряпочку в карман рубашки, встала и поклонилась, — Приветствую, госпожа. Удалось выспаться?

— Вы здесь все это время были? Почему не в своих комнатах?

— Ты знаешь ответ, — сказал Эдвард, по-прежнему с закрытыми глазами.

— Ерунда, не станете же вы ходить за мной всюду! — сказав это, я поймала настороженный взгляд Рейн, в котором явственно читалось «будем», — Хотя бы перестаньте называть меня… как вы меня называете! Мы ведь друзья!

— Тройка бы с тобой не согласился, статус у нас разный, — отрезал Эдвард. Юноша открыл один глаз и, как кот, сонно потянулся, — К тому же, твое имя священно. Вне твоей колыбели и бывшей обители, Земли, ему не пристало звучать по всяким пустякам, — он встал и потянулся, — Проголодалась?

Меня без лишних слов повели по коридору к широкой винтовой лестнице. В стенах ее были оставлены ниши, в которых стояли белоснежные мраморные скульптуры, смахивающие на статуи времен Древней Греции. На какой-то миг мне даже показалось, что это и есть мыслители и императоры, но на деле в камне были запечатлены обычные люди: были и мои ровесники, и совсем взрослые, и даже несколько детей.

Чем выше мы поднимались, тем искуснее становилась проделанная мастером работа. У подножия изваяний появлялись золотые таблички с надписями на непонятном мне языке.

— Кто это?

Эдвард и Рейн переглянулись.

— Анкеры, — ответил юноша, — Все, кто когда-либо жил в одном из десяти миров. Эти скульптуры воздвигают посмертно, и их здесь сотни. Те, что старше тысячи лет, пришлось перенести в музейные залы.

Нам по пути встретились двое близнецов лет двадцати, при каждом был меч.

— Эдвард! Рейн!

— Трой, Дрой? — Эд пожал им руки, — Что вы здесь делаете?

— Мы? Охраняем анкера, — оба неловко заулыбались, — Директива его светлости Тройки. Вы освобождены от ваших обязанностей на неопределенный период, мы вас заменим.

Рейн и Эдвард переглянулись.

— Значит, выбрали вас, — протянул Эдвард, — Надеюсь, нас хотя бы не сошлют на плантации и не предадут суду.

— Вы мои новые протекторы? — я окинула взглядом двоих белобрысых молодцев, улыбающихся во весь рот, и поморщилась, — Что же, охраняйте. Но Рейн и Эд меня будут сопровождать.

Мы поднялись на самый вверх, где на мраморном подиуме, всем на обозрение, стояла двухметровая золотая скульптура двух подростков.

— Спасибо, вы можете быть свободны! — я кивнула близнецам, — Благодарна за сопровождение, дальше моей защитой снова займутся Эд и Рейн.

— Но, анкер! — оба растерянно переглянулись. — Нам велено защищать вас!

— Вы и защищали меня на лестнице! Обещаю, что поговорю с Тройкой и все улажу. Вы можете быть свободны.

Протекторы какое-то время постояли. Потом поплелись вниз, мрачно оглядываясь на меня и кидая неприязненные взгляды на Рейн и Эда.

— Спасибо, — Эд почесал в затылке, — Но это было излишне.

— Да и бесполезно, — хмыкнула Рейн, — Нас сместил не один лишь Тройка — было голосование, и отстранение приняли консенсусом. Никто не может его оспорить, даже ты.

— Посмотрим, — я пожала плечами, мимолетом изучая золотую скульптуру.

Та оказалась ещё интереснее, чем мне сначала показалось. Девочка и мальчик были искусно выполнены: с детально проработанной одеждой и пластичной мимикой, жутковато живыми глазами, точно ищущими что-то впереди. Им было лет по тринадцать-четырнадцать, они были похожи, но не как брат и сестра.

Запечатленные в металле подростки стояли полуобнявшись, на лицах их застыла грустная улыбка. Они смотрели вперёд, и казалось, что они знают что-то неведомое и ужасающее. Мальчик вытягивал вперёд правую руку, девочка левую. На открытых ладонях балансировали, уперевшись в них остриём, мечи протекторов — будто падающие с неба.

На потолке я увидела мозаику, на которой были изображены те же двое подростков, но уже в другом виде: с клинками наголо, окруженные паукообразными существами и хищными на вид птицами. На алом плаще у каждого красовался белый череп, из левой глазницы которого пробивался зеленый росток.

В общем, и скульптура и мозаика были наполнены символами, явно понятными для всех, кроме меня.

— А что… — я невольно перешла на шепот, говорить громко язык не поворачивался, словно это были не просто скульптуры, а надгробные памятники. — Кто это?

— Ты спрашиваешь, кто Они? — поразилась Рейн. — Величайшие из величайших — Первые Протекторы! Покровители нашей профессии!

— А по совместительству еще и отцы-основатели нашего профессии, — добавил Эд.

— Отцы и матери, — уточнила Рейн.

— Третий слой тебя испортил, — поморщился Эд. — Хорошо, отец и мать нашего ремесла.

Пройдя по коридору, мы подошли к стеклянным дверям, за которыми утопала в зелени открытая веранда. По деревянному настилу сновали люди. Был тут и Девятка, который явно был негласным лидером регентов, и мой собственный регент, одетый в белоснежный костюм и щегольской белый котелок, с неизменной, хоть и совершенно не нужной ему тросточкой, и многие другие люди, которых я видела в зале заседаний.

Тут и там стояли высокие барные столики со всякой снедью, и несколько официантов сновали туда-сюда, разнося подносы с бокалами.

— Ваш завтрак, анкер, — Рейн и Эд галантно приоткрыли двери, — Вы одна из них, вас примут.

— А вы? — я увидела в толпе вчерашних ребят в золотом (правда, сейчас они были одеты скромнее), и у меня засосало под ложечкой, — Мне с вами спокойнее.

— Здесь анкеты, их регенты и высшие негоцианты, — покачала головой Рейн, — Нам не дозволено. К тому же нам и вправду больше не следует тебя сопровождать — влетит.

— Мы подождем тебя тут, — добавил Эдвард, — Если, конечно, хочешь.

Я им улыбнулась.

Робко шагнув вперед, я ощутила, что все взоры на веранде в одночасье обратились ко мне. Чувствуя себя невероятно глупо, я нашла своего регента и подошла к нему.

— Здравствуйте, — я изобразила подобие реверанса (в школе