очищена огнем от поросшего на ней мха. Скорее всего, артефактор сделал это, чтобы нужный камень не бросался в глаза. «Огонь укажет…» Теперь можно и пройтись огнем по стене. Держитесь рядом, – бросил он, не глядя на меня, и зашагал прочь от проема.

Спустя мгновение с мужских рук сорвался столб пламени, охвативший всю восточную стену. Я встала неподалеку от лорда Кристендера, так было теплее. Через минуту он сузил площадь обжига до небольшого круга, затем и вовсе бил огнем лишь по одному камню, пока тот не раскалился.

– Смотрите! – воскликнул маг с довольным видом и указал на черную звезду, проступившую на красном фоне. – Думаю, это знак! Не подсобите? Без вашей помощи стена будет остывать не меньше часа.

– Хорошо, только отойдите немного, чтобы не задело волной.

Я прошептала заклинание и вскинула руки, которые прежде держала под мышками. Не прошло и десяти секунд, как над головой пронесся поток ледяной морской воды и обрушился на стену. Раздалось устрашающее шипение, и плотные клубы пара взмыли в воздух, как если бы сотню раскаленных сковородок разом сунули в чан с водой.

– Отличная работа, мисс Киммел, – похвалил глава. – Учились бы вы на факультете водников, я бы поспособствовал вашему переводу сразу на третий курс.

Поблагодарив лорда Кристендера, я прикоснулась к еще теплому камню, на котором минутой прежде значилась звезда, сейчас же она с трудом ощущалась под пальцами. Надавила на булыжник в намерении достать его или хотя бы расшатать, однако, вопреки усилиям, он продолжал прочно сидеть на прежнем месте.

– Не мучайтесь, – внезапно легла на плечо мужская ладонь. – У вас ничего не выйдет. Третья подсказка гласит: «Огонь откроет».

– Тогда почему он не открыл? – недоуменно посмотрела на ректора.

– Я использовал обжигающий огонь, а ведь есть еще неопаляющий. Иначе его называют нежгучее пламя или небесный огонь, – поведал он поучительным тоном, вытянул перед собой руку и прошептал магические слова.

Чудный серебристый огонь с розово-лиловыми языками в тот же миг лег на черную шероховатую поверхность. Послышался скрежет, и… булыжник выехал из стены. Всего на дюйм, но теперь его без особых усилий можно было вынуть из прочной кладки.

Глава обхватил длинными пальцами камень, аккуратно вытащил и положил на пол. В образовавшемся углублении белел конверт, уголки которого только-только начали чернеть. Маг сунул находку в карман, поставил булыжник на место и скомандовал:

– Идемте. Нам больше нечего здесь делать.

Сгорая от любопытства, я бросилась вслед за лордом Кристендером, но обернулась на полпути к винтовой лестнице. Всего за пару секунд камень вернулся в исходное положение, восточная стена вновь выглядела так, словно мы с ректором не проводили никаких манипуляций. Магия!

По возвращении в крохотную комнатку огневик подбросил в камин дров, схватил две железные кружки и рванул к входной двери со словами:

– Наберу снега, заодно погляжу, как там Молния.

– Но… – воскликнула я, сделав шаг в его сторону, и обессиленно уронила руки, когда он выскочил из помещения, точно ошпаренный.

Вернулся глава только через пару минут, показавшихся мне вечностью, и взялся топить снег, раз за разом выбегая на улицу, чтобы наполнить кружку. Он испытывал мое терпение не меньше четверти часа и выудил из кармана конверт, когда в обеих кружках вскипела вода и был заварен чай. Спохватившись, я достала из ридикюля завернутые в бумагу ломтики сыра и ветчины и краюху хлеба – все, что не съела подчас завтрака.

– Ого! Какая вы запасливая, – одобрительно проговорил лорд Кристендер, глядя на еду голодными глазами. – Да у нас пир на весь мир. К сожалению, я свой завтрак съел подчистую, еще и добавки попросил.

Я отломила кусочек хлеба, взяла ломтик сыра, остальное отдала главе со словами:

– Открывайте уже. Нет больше сил ждать.

Мужчина забросил в рот ветчину, буквально проглотил ее и наконец взломал сургучную печать.

– Здесь письмо и ключ, – резюмировал он, заглянув в конверт.

Ректор выудил изысканную серебряную вещицу, покрутил в пальцах и передал мне.

– На магический не похож. Явно не от всех замков мира. Более того, таким даже дверь не открыть, разве что ларец или шкатулку. Читайте! – в очередной раз поторопила собеседника.

Он сделал бутерброд с сыром, надкусил, запил внушительным глотком горячего чая, достал сложенный вдвое листок бумаги и загромыхал:

– Дорогой Бэзл! Если ты читаешь это письмо, значит, меня нет уже в живых. По крайней мере, искренне надеюсь, что оно попало в руки именно к тебе, а не к редкостным мерзавцам, и ужасно сожалею, что рассказываю обо всем посредством пера и чернил, а не лично за стаканом бренди, который пришелся бы кстати, – глава съел кусочек сыра, отпил из кружки и принялся читать дальше: – Знаю, брат, я часто тебя разочаровывал, но ты никогда не отворачивался, продолжал верить и твердить, что однажды удача улыбнется мне. И оказался прав! Она не просто улыбнулась мне, а крепко обняла! Я на самом деле создал невероятный и в то же время уникальный артефакт, который в кратчайшие сроки позволил бы вернуть долги и наконец разбогатеть. Ничего, может, в другой жизни мне посчастливится родиться королем или хотя бы наследным принцем. Ха-ха! Так и слышу твой смех. По правде говоря, я ничего не стал бы менять, поскольку прожил долгую и довольно счастливую жизнь и был рад иметь такого брата, как ты. Преданного и заботливого! Что случилось? – прервавшись, встревоженно спросил лорд Кристендер и впился пристальным взглядом в мое лицо.

Очевидно, его отвлек сдавленный всхлип, вырвавшийся из моей груди. Махнув рукой, я как можно незаметнее стерла со щек два тоненьких ручейка слез и попыталась заверить огневика:

– Все в порядке.

Не вышло. Мужчина протянул пальцы к моему подбородку, провел по нему подушечками и удивленно воскликнул:

– Вы плачете! Почему?

– Прощальное письмо лорда Стайлза вышло крайне трогательным, – прошептала я, осознав, что глава не отстанет, пока не услышит правду. – Читайте! С каждой строчкой становится все любопытнее. Вдруг сейчас мы узнаем, что за артефакт он изобрел. Неужели и правда столь необыкновенный, раз поплатился жизнью?

– Забавная вы, мисс Киммел, – без тени насмешки произнес маг, посидел несколько секунд с задумчивым видом, хлебнул остывшего чая и продолжил: – Мне стыдно в очередной раз обращаться к тебе с немалой просьбой, учитывая, сколько всего ты уже сделал для нас, но больше не к кому. Во-первых, доверяю лишь тебе. Никто другой не станет увековечивать мое имя. Наоборот, позволит ему кануть в небытие, себе же присвоит артефакт и славу. Во-вторых, хочу, чтобы деньги, которые можно выручить с его помощью, достались исключительно тебе. В счет долга и