– Ты не ответила, у Апраксина работаешь? Хорошо, наверное, платят? Не как здесь…

– Да, неплохо. Так что решила уволиться, Нинок, – улыбаюсь, напуская на лицо глуповатый вид. – Сейчас вещи заберу и домой.

– А я собрала тебе все, вон пакет, – наливая свежий чай из чайника, говорит Нинка. – У нас все по-прежнему. Работа, ветер, снег и холод. Скоро обогреватель сгорит, а вместе с ним и эта чертова будка, – сетует она.

Я допиваю обжигающий чай, желая поскорее очутиться дома. Благодарю Нину, хватаю пакет за ручки и разворачиваюсь волчком в сторону выхода.

– Пока, Рокси. Ой, забыла сказать. Тут мужчина какой-то о тебе спрашивал, – лениво, как бы невзначай, произносит Нина.

– Ка… Какой мужчина? – хрипло выдыхаю я. Внутри липкой слизью разрастается страх.

– Высокий кавказец. Красивый, бородатый, опасный. Я бы такому… Хм. Неважно. На такую, как я он бы не позарился, а вот ты…

– Он спрашивал меня?

– Нет, спросил, как зовут мою напарницу?

– И ты сказала?

– Да, а что это секрет?

– Нет. Спасибо, Нин. Он имени не назвал своего?

– Нет, сказал, что ты его знаешь.

Глава 17

Роксана.

Сердце стучит так громко, что я с трудом слышу слова Нины. Он приехал сюда сам? Салим? Ведь это он? Не дождался моего дружественного визита в Чечню и приперся нас убивать?

– Рокси, ты побледнела? Ты знаешь этого парня? – испуганно произносит Нина.

– Нет, конечно, нет. Думаю, он обознался. А у тебя сохранились записи с камер?

– Рокс, все так серьезно? – ухмыляется Нина. – Забей ты на него. Может, он вообще другую девушку искал?

– Ты сказала, он спросил про напарницу – значит, знает, что тут работаю я. Вернее, работала, – нотки металла в моем голосе заставляют Нину подчиниться. Она медленно подходит к монитору и листает записи с камеры. Помню, что камеру сюда воткнула фирма, занимающая соседнее здание. Так они хотели расширить радиус обзора.

– Ну вот он. Но лица особо не видно. Сама смотри, Рокси. Знаешь его?

Нина разворачивает монитор, а я впиваюсь взглядом в мужской силуэт. Нет, это не Салим… Слишком много чести главарю банды самолично ехать за тридевять земель из-за какой-то Кати. Что ему от меня надо? Убить? Он давно бы мог сделать это и не ехать сюда самому. Один его приказ – и Кати Ивановой не станет. Ее найдут мертвой где-нибудь на выезде из города. Задушенной или застреленной, а, может, с перерезанным горлом? На миг представляю себя в роли трупа и зябко ежусь: не хочу так… Не хочу, не хочу, не хочу!

– Кто он, Рокси? – голос Ниночки вырывает из задумчивости.

– Знакомый. Спасибо, Нинок. Я пошла. Звони, если что…

Парень на экране непохож на Салима. Тот высокий, коренастый, привлекательный. Интересно, кто за мной приходил? Кого он послал, чтобы выведать мое местонахождение? Если разобраться, я подложила Салиму порядочную «свинью»: вывела из игры Абу-Таира. Он узнал о том, что я двойной агент раньше времени и сдал террористов с потрохами. Погибло больше пятидесяти человек. Отряд или рота – неважно, но Салим потерял бойцов и провалил операцию из-за какой-то Кати… И сам сел в тюрьму на многие годы, растратив при этом здоровье и силы.

Решаюсь связаться с Элей незамедлительно. Она должна знать, кто такие Арсений и Семен. Хотя я и сама уже догадалась… Озираясь по сторонам на заснеженную улицу, прыгаю в автобус и еду домой. Парень Салима приходил не просто так… Они что-то готовят для нас с Даней? Хотят измучить или устроить театрализованное представление из мести?

Когда я выхожу из автобуса, ступая в снежную кашу, становится совсем темно. Звезд на синем, затянутом тучами небе почти не видно. Зато мороз становится крепче. Кутаясь в шарф, почти бегу по освещенной дорожке домой и облегченно вздыхаю только в прихожей. Запираю дверь изнутри и остервенело стягиваю шарф. Он за пару минут превращается в удавку…

– Роксана, все в порядке? – встречает меня мама. – Голодная?

– Нет, мам. Я пойду в комнату, мне надо сделать кое-что, – произношу и срываюсь места. Мою руки и плюхаюсь на диван. Пишу Эле в специальном приложении, прикладывая смазанную фотографию неизвестного мне парня. Ее я скачала с монитора ларька.

«– Привет. Меня искали на прежнем месте работы».

«– Привет. Сейчас попробую улучшить фотографию и установить личность. Это плохо, Роксана… Значит, Салим не забыл и планирует вам отомстить. Ты слышала про чир?»

«– Нет».

«– Чир – по-чеченски означает кровная месть. Она не имеет срока давности и ее одобряют старейшины рода. Чир может распространяться и на виновного в кровопролитии или ином грехе, и на его близких».

«– А что может мне помочь? Есть ли примирение сторон или что-то такое?».

«– Примирение возможно, если кровник мусульманин».

«– Эля, неужели Салим такой дремучий? Ну не может он так мыслить!», – недоумеваю я.

«– Может. Он религиозный человек. И каждое свое дело совершал во имя Аллаха. Убивал ли невинных людей, устраивал теракты, продавал оружие – во всем был смысл».

«– У него неправильный бог. А я не виновата ни в чем! Как мне сказать об этом?»

«– Погоди. Пришли результаты поиска. Парень на фото Аслан Варлаев, его правая рука. Он молод, но жесток, как дьявол. Ума не приложу, зачем Салим его прислал? И почему ты до сих пор жива? Уж извини за прямоту… Наверное, он хочет понаблюдать за тобой. Считаю, надо забирать сына, маму и рвать когти. Дело в том, что тебя отправили в Чечню, чтобы отвлечь внимание Абу-Таира. Салим с самого начала знал, кто такой Данил Орлов».

«– Такого не может быть. Он мог бы убить его прямо там – без шума и пыли. Ну не стал бы Арсений открывать карты перед Салимом, это непрофессионально».

«– Салим слишком умен, чтобы не понять, откуда ты тогда взялась. Он верил, что ты отвлечешь Таира или убьешь, если контора прикажет. Никто не ожидал такого исхода. Беременности, рождения ребёнка и победы Орлова. Он за сутки до операции привел спецназ. Кучу людей расстреляли, Салима посадили. К тому же, он потерял много денег, заплаченных за операцию заказчиком. Ты кровник, Роксана. Он тебе верил и ждал помощи, но ты очутилась между двух огней – и Данил тебе не поверил, и Салим разочаровался».

«– А Арсению зачем это все? Что они хотели?»

«– А что хотят ЦРУ? Глупый вопрос, Роксана. Им нужно было, чтобы