– Нормально ты выглядишь, – усмехаюсь, расчерчивая замерзшее стекло пальцем. – Я тоже так делала. У Ярика болел животик, и он не засыпал дома, а на улице отрубался за пять минут.

– Я люблю тебя, Рокс, – тихо произносит Данил.

– Мне надо сказать, что и я тебя?

– Можешь не говорить, я и так знаю. Вижу по твоим глазам и по тому, как ты относишься к Сашеньке. Прости меня…

– За что, Таир? Ты что?

– За все. За прошлое. За то, что мой сын столько времени меня не знал. За…

– Данил, что-то случилось? Пожалуйста, не говори, что Салим собирается в город? Не хочу в это верить, не хочу… – спрыгиваю с подоконника и растираю лоб ладонью, словно это поможет мне соображать быстрее. – Дань, я согласна уехать.

– Не бойся, Рокси. Про Салима нет известий, мой информатор тотчас бы о них сообщил. Просто я скучаю… И хочу скорее разобраться со всем этим. С Мариной и дурацкими тайнами… Куда ты решила уехать?

– Я думала, мы уедем вместе.

– Пока не могу, но я приеду позже. Рокс, я не могу оставлять дома Сашу. Но и решить этот вопрос с Мариной тоже не могу… Не подберу слов.

– Мама предлагает Крым.

– Я не против. Лишь бы рядом с тобой, да и бизнес я смогу наладить. Когда собираетесь уезжать?

– Хочу продать квартиру и сразу купить там жилье.

– Не торопись, родная. Сначала надо уехать и убедиться в собственной безопасности. Это самое важное.

Роксана.

Я решаюсь и рублю сплеча: выставляю квартиру на продажу и терпеливо жду покупателей. Даня настаивает на увольнении из больницы, но я не спешу выполнять его просьбу – на месте мне не сидится, да и чувствовать себя содержанкой я не привыкла. Я не жена – всего лишь любовница, как бы цинично это ни звучало. Никогда не думала, что со мной это случится… Всегда осуждала коллег или приятельниц за подобное поведение, и судьба посмеялась надо мной…

Бреду по отделению, опустив ладони в карманы медицинской пижамы. Пока поработаю, а там видно будет… Навстречу по коридору идет Алексей. Мы давно не разговаривали, а уж о свиданиях и говорить не приходится… Надо бы объясниться и раз и навсегда закрыть тему отношений.

– Привет, Роксана, давно не виделись, – глубоко вздыхая, произносит он. – Как ты? Признаться честно, я решил дать тебе время и не беспокоить. Не звонил и не просил свиданий.

«Если бы я только заметила это… То, что ты не звонил. Если быть честной – мне плевать». Смотрю на него – симпатичного, приятного парня в голубой пижаме и… ничего не чувствую.

– Спасибо, Алеша. У меня все хорошо. Как ты? Ездил в отпуск? Ты же хотел в Чечню?

– А ты почему в отделении? Ты же няней работала в богатой семье? Я думал, не вернешься к нам… Зачем тебе эти гроши? – игнорируя мой вопрос про Чечню, отвечает Алексей.

– А я не работаю там больше, – говорю с улыбкой. – Мама малышки восстановилась после болезни и взяла уход за дочкой на себя, – бессовестно лгу я. – Так что… Мне пришлось досрочно выйти из отпуска. А ты не ответил – съездил куда хотел?

– Да. Проведал сослуживцев. Там так хорошо, Рокси. Если бы только знала…

«А я знаю. Вопрос в том, знаешь ли что-нибудь обо мне ты?»

– Верю. Мне еще долго ждать возможности куда-то съездить, – снова лгу я.

– Мы можем… Мы могли бы… Рокси, у меня серьезные намерения, – взволнованно шепчет Алеша. – Я просто давал время подумать – тебе и мне.

«А я времени зря не теряла…».

– Алеша, давай мы раз и навсегда закроем эту тему, – решительно отвечаю я.

Мимо проходят медсестры с тележками, любопытно бросая взгляды в нашу сторону.

– Я и ребенка приму, я…

– Алеша, во-первых, я знаю, что ты женат. И у тебя тоже растет ребёнок, – отрезаю, замечая его недоуменную реакцию. – Во-вторых, я люблю другого человека.

– Когда ты успела влюбиться? – неприятно прищуривается он. Сглатывает и отирает лоб, вызывая во мне приступ страха. Мне неприятно… Разговор, его реакция, претензии, отчетливо звучащие в голосе. – И как узнала про жену? Мы не живем вместе… Давно. Это правда и…

– Я всегда любила одного человека, вот и все. Сейчас мы… вместе, – вновь выдаю ложь. Мы не вместе, к сожалению. И я любовница. Горечь разрастается в груди, как черная плесень. Мне бы поплакать кому-то, поговорить по душам, но у меня и подруг-то нет… Я перестала быть нормальным человеком после Чечни. И мне везде мерещится подвох. В каждом человеке я вижу червоточину, неискренность и готовность ударить в спину. Сначала я думала, что со временем это пройдет, а теперь… Я просто позволила себе быть такой, как есть – неидеальной, подозрительной, развратной любовницей чужого мужа…

– Понятно, Роксана. Очень рад за тебя. Ну, пока, – произносит Алеша и срывается с места.

Вот и все… Нельзя уезжать в другой город, оставляя не решенными вопросы и слова невысказанными. Теперь надо съездить к Ниночке в нашу будку и забрать вещи. И расчет получить у агентства «Родные люди», помогшего мне найти родного человека – моего Абу-Таира.

Смена в больнице заканчивается в пять вечера. Передаю назначения ночной медсестре и выхожу на улицу, под хмурое, затянутое морозным облаком небо. Кутаясь в шарф, бегу к остановке. Автобус пыхтит и покачивается, раздавливая снежную кашу колесами. Прыгаю на подножку, глубоко вдыхая пары дизеля, и присаживаюсь к окну. Наблюдаю за огнями вывесок и предновогодней суетой, бегущими по тротуару людьми, толпящимися возле здания кинотеатра парнями и девчонками. По дороге пишу сообщение Ниночке, обещая приехать через полчаса. Сейчас напишу заявление об увольнении, заберу вещи и… В общем, одним незакрытым делом станет меньше. Почему-то я уверена, что никто особо не будет грустить обо мне… Ни Нина, ни Алексей Каретников, никто… Роксана Корсун живет, как тень – незаметная и молчаливая. И уедет как тень – так, что никто и не хватится.

Мама была права – потенциальные покупатели тотчас после объявления ринулись смотреть нашу «ласточку». Я уверена, что вопрос с продажей квартиры скоро решится.

– Привет, Рокси! Давно не виделись, – неуклюже поворачивается Нина. Видел бы Абу-Таир, в каких условиях я работала ростовой куклой… Крохотный, продуваемый ларёк с таким же крохотным окошком. – Чего это ты увольняться надумала? Зацепилась у того богатого Буратины? Как его… С фифой из телевизора. Чай будешь?

– Давай, –