«– Езжай за Рокси и Сашенькой, Дан. Пусть они будут на виду. Хотя я периодически подглядываю за ними, все равно… Сделаю, что могу».

Переодеваюсь в чистую одежду и, буркнув Марине что-то невразумительное, ухожу из дома. Она правильно понимает мою реплику: да, я еду за дочкой. Куда же еще?

Дома у Роксаны меня встречают, как родного. Здесь моя семья, а не в холодном доме… В прихожей пахнет сладким дрожжевым пирогом и красным борщом. Рот мгновенно заполняется слюной, а сердце тихой радостью…

– Наш папа приехал! Ярик иди скорее, встречай папу! – кричит Нина Федоровна. – Проходи, Данил. Пообедай с дороги, – а это уже мне.

– Спасибо, с удовольствием. Я голоден как волк. Привет, Рокси, – здороваюсь с вышедшей из комнаты Роксаной.

Как же я скучал… Всего два дня я не видел ее, и сердце предательски сжимается, а потом пускается в пляс.

– Привет, Данил, – краснеет она, прижимая к груди Сашулю. Она вправду поправилась – щечки свисают, а на руках появились перетяжки. – Садись за стол.

– Пообедаешь со мной? – спрашиваю, споласкивая руки в кухонной раковине.

– Да. От маминого пирога разве можно отказаться? – улыбается Рокси.

– Мы пойдем гулять, если вы не против, – произносит Нина Федоровна. – Ярик, поможешь бабушке с коляской? Пойдем сестричку выгуливать?

– Да! – кричит мой сынок. – А родители одни останутся? Они не будут скучать?

«О, нет… Скучать мы точно не будем…».

Рокси прячет смущенный взгляд и наливает в тарелку борщ. Режет черный хлеб, сало, немного свежей зелени. Заваривает чай, раскладывает ароматный пирог с повидлом по тарелкам.

– Нет, родители поговорят, а мы погуляем. Идем одеваться.

Нина Федоровна с внуками уходит, оставляя нас одних. Я быстро расправляюсь с обедом и встаю с места, направляясь прямиком к моей Рокси… Я скучал… Ее так давно не было в моих руках… Сотню лет, тысячу… И плевать на препятствия. Я ждал бы ее еще сотню лет, потому что она моя. Для меня…

– Катя… Родная моя, я так скучал.

– Так это все… неправильно, – испуганно шепчет Катя, позволяя моим большим ладоням гладить свои плечи. – Некрасиво.

– Ты правда так считаешь? Нас обманывали, Кать. Все и всегда. Тебя обманули, меня тоже. И сейчас… она… Лгала с самого первого дня.

– Таир… – шепчет Катя, сдаваясь под власть мои рук и губ. Целует меня, отгоняя прочь непрошеные мысли о «некрасиво, неправильно». Правильно, потому что я ее люблю… И она меня тоже.

Подхватываю Катю на руки и несу в спальню. В полумраке комнаты стягиваю ее домашнее миленькое платьице и снимаю с себя свитер. Ее проворные ручки быстро справляются с моим брючным ремнем. Мы остаемся обнаженными в уютной полутьме маленькой комнаты. Как воры хватаем у судьбы шанс обладать друг другом… Воры и преступники – в глазах других, герои – в глазах еще кого-то. Кто мы на самом деле? Наверное, влюбленные, наплевавшие на обстоятельства, мораль и судьбу. Мы всегда были такими – отчаянными. Ходили по лезвию бритвы и любили, как в последний раз…

– Мой Таир… – срывается с ее губ. Слова, ласки, поцелуи – все для меня, как бы меня ни звали и не будут звать.

– Моя Катя… Я люблю тебя. Я тебя не оставлю, что бы ни случилось.

– Я боюсь, Таир. И хочу жить в покое с тобой, сыном, мамой и Сашей.

– Так и будет. Я разберусь со всем.

Глава 15

В детстве мне казалось, что взрослому человеку подвластно все. Я верил, что, стоит мне вырасти, любая проблема будет по плечу. А сейчас я чувствую себя связанным по рукам и ногам… Беспомощным и дезориентированным в пространстве. И я не знаю, как поступить правильно.

– Катя, я принял решение, – произношу, привстав на локтях. Мы любили друг друга отчаянно нежно, так, словно не виделись тысячу лет…

– Какое, Таир? – томно шепчет она в ответ, а я тону в омуте ее пьяных глаз. Растрепанная, нежная, с припухшими от поцелуев губами, Рокси являет собой соблазнительное зрелище. Когда Нина Федоровна вернется, обязательно поблагодарю ее за догадливость и предприимчивость…

– Вам всем надо уехать, Рокс. Тебе, Ярику, Нине Федоровне и Саше. Не знаю, как смогу убедить в этом Марину…

– Она не согласится, Данил, – взволнованно протягивает Рокси. – Подаст заявление в полицию о похищении ребёнка. Меня остановят на первом же посту.

– Ты права. Сашенька ей не нужна, но она сделает это из вредности. Мне надо набраться мудрости и смелости и поговорить с ней, – произношу тихо.

– Я боюсь, Данил, – нежные ладошки Рокси касаются моих напряженных плеч. – Вдруг она готовит что-то ужасное? Она лгала тебе все время, значит, ждала подходящего момента, чтобы отомстить. И ты правда считаешь, что разговор поможет? Не смеши…

– Чего она ждала столько времени? Какого подходящего момента? Она знала о тебе? Как думаешь, Рокси? Знала, что ты живешь в этом городе – чужом для нас с тобой?

– Я не знаю, Данил. У меня в голове нет никаких догадок. Но я… Я согласна уехать. С мамой и Яриком.

– Я поеду домой, Рокс. Заберу Сашу и как ни в чем не бывало вернусь домой. Скажу Марине, что ты переезжаешь. Придумаю что-то… Но ты больше не появишься у нас – это небезопасно.

– Хм. Думаешь, она поверит? Может, мне пока работать у вас? Чтобы отвести подозрения. Если ты скажешь, что я уезжаю, Марина точно начнет…

– Буду действовать по ситуации.

Нина Федоровна возвращается через полчаса. Мы с Рокси делаем вид, что ничего не произошло – она хлопочет на кухне, а я пью чай с пирогом.

Ярик обнимает меня и рассказывает, как сам катал Сашеньку вокруг сквера, а она не плакала и быстро уснула. Мне не хочется уходить… Здесь мои родные и любимые, а дома враг. И я сам пригрел его на груди – своими недальновидностью и черствостью, непрощением и раненым сердцем. Мы заложники чужих интриг. Мы с Рокси… И ответственность за решение наших проблем лежит только на мне. Я как мужчина обязан предвидеть чужие действия и обеспечить всем безопасность.

Роксана собирает вещи Саши и помогает мне усадить ее в детское кресло. Я возвращаюсь домой поздно. Держу в одной руке Сашу, а в другой сумку с вещами.

Марина выходит из комнаты, заслышав шум в прихожей. Я сбрасываю сумку на пол и стаскиваю обувь, наступив на задники.

– Подержи ребёнка, Марина. Я разденусь.

– Ты долго, – не глядя в глаза, произносит она. Забирает малышку, смотря куда угодно, только не на