– От волнения я не заметила, что взяла пальто. Это звучит как оправдание, но именно так все и было.

Ее голос дрожал, однако говорила Юми подчеркнуто вежливым тоном. Она превратилась в подчиненного, который извинялся за свою ошибку перед руководителем. Чинук не был готов к этому. Он растерянно моргнул.

– Пожалуйста, пересмотрите свое решение о расторжении контракта с компанией-подрядчиком, – продолжала твердить Юми, – потому что другие не должны пострадать из-за моей ошибки. Прошу вас.

– Хорошо. Я не буду менять подрядчика…

– Благодарю. Я верну вам пальто.

«Да не в пальто дело, просто…» – хотел ответить Чинук, но будто онемел. Холодный официальный тон сбил его с толку, не давая сделать и шага в ее сторону.

Не получив ответа, Юми поклонилась еще раз:

– Мне правда очень жаль. До свидания.

Она развернулась и пошла к двери.

«Я не хотел… не хотел ее извинений. И пальто мне не нужно. Я лишь… – Чинук почти сделал шаг, чтобы поймать ее за руку и остановить, но застыл на месте. – А чего я хотел?» Он не смог ответить на вопрос, бессильно наблюдая, как за Юми закрывается дверь.

Юми вышла из кабинета на трясущихся ногах и прислонилась спиной к двери, не в силах идти дальше. «Как же я облажалась! Он застал меня врасплох! Хотя держалась вроде бы хорошо. Ох… – Она смеялась сквозь слезы. – И все же… После признания мне стало легче. Пусть увольняет хоть завтра».

Чинук остановился у ворот дома и быстро ввел пароль. Прошел через стеклянную входную дверь, миновал просторный сад и оказался внутри своего тихого двухэтажного особняка. Дом можно было фотографировать и помещать на обложку модного журнала, однако внутри было пусто и холодно, будто здесь никто не жил.

Чинук лег на диван, даже не включив свет. Он меланхолично уставился в потолок, который был залит струящимся через окно гостиной лунным светом. Через некоторое время вздохнул, вспоминая разговор с Юми:

«Мне очень жаль, пожалуйста, простите меня, господин директор».

«От волнения я не заметила, что взяла пальто. Это звучит как оправдание, но именно так все и было».

«Почему она наконец сдалась, а страдаю я?!» – Чинук расправил плед и накрылся им с головой. Посмотрел на пушистое старое одеяло, которое совсем не подходило к минималистичному интерьеру, и горько улыбнулся.

«Что ж…»

Он глубоко вздохнул и уткнулся лицом в одеяло. Казалось, чувства, застрявшие глубоко в груди, вот-вот вырвутся наружу. И выразить их всё никак не получалось.

«Это больно. Чем дольше держу все в себе, тем противнее и больнее становится, как будто меня ножом ударили, да еще и лезвие провернули… – Чинук крепко обхватил одеяло руками и свернулся калачиком. – Похоже, сегодня опять не усну».

Сколько бы Юми ни утешала себя тем, что «почувствовала облегчение», дома эмоции снова взяли вверх. Чха Чинуку было отвратительно видеть, как она врет ему прямо в лицо.

«Мне нет оправдания! Он поймал меня на лжи. Генеральный директор ни за что не станет есть пищу, приготовленную человеком, которому не доверяет. Меня наверняка уволят! А я только получила нормальную работу…»

После бессонной ночи Юми начала собираться на работу. Под глазами у нее появились темные круги. «Наверное, уволит меня сразу, как только приду. Может быть, он собрал все мои вещи и ждет? Или их вообще уже вышвырнули из здания…»

«Да, это несправедливо, однако что я могу поделать? Хорошо еще, что я взяла весь удар на себя и никто не пострадал из-за его вспышки гнева. Поэтому буду просто утешать себя тем, что спасла коллег, и делать вид, что ничего не произошло. – Юми склонила голову, чтобы подавить крик. – Чувствую себя даже хуже, чем когда три раза провалилась на экзамене по корейской кухне! Может, к Хёнтхэ поваром напроситься?»

Юми шла к зданию компании, будто на казнь.

– Большое спасибо вам за все.

– Юми, ты чего?

Вместо того чтобы ответить на вопрос Ынби, Юми беспомощно улыбнулась и опустила плечи.

Однако все были заняты приготовлением обеда, поэтому не восприняли всерьез печальный вид новенькой.

Когда коллеги на кухне закончили с готовкой и пошли на перерыв, Юми вернулась к себе в кабинет.

«Странно. Охранник не остановил меня в вестибюле. Наверное, все же решили дать время собрать вещи…»

Юми поставила на стол большую картонную коробку.

«Я и трех недель не проработала, так что брать мне особо нечего. Главное – это оставить им заметки по питанию».

Она уже потянулась за стикерами, но тут кто-то постучал в дверь.

Это был Учжин в ярком клетчатом костюме и с хорошо знакомой корзиной.

– Доброе утро, – поздоровался секретарь и протянул корзинку.

Юми открыла крышку контейнера для еды. Он был практически пуст.

– Он снова все выбросил, не попробовав…

– Директор попросил передать, что ему очень понравилось. В частности, он сказал, что свинина на гриле, маринованная в имбирном соке с соевым соусом и медом, превосходна.

– Что? – Юми удивленно посмотрела на Учжина. – Не может быть, так и сказал?

– Конечно.

«Что, черт возьми, ты задумал? Сначала кричал, что никогда не будешь есть то, что приготовил лжец. Или хочешь польстить напоследок, чтобы завершить все спокойно?

– Еще он что-то говорил?

– Да. У директора встречи за завтраком и обедом, поэтому сегодня нужен только ужин. Я пошел.

Глядя на уходящего Учжина, Юми изо всех сил старалась подавить нарастающее волнение.

«У него созрел очередной коварный план? Что на этот раз? И почему вдруг сейчас такое затишье?»

Юми рухнула на стул и пробормотала что-то себе под нос.

«Он точно этого так не оставит. Может, хочет лично меня уволить? Или… когда я не буду к этому готова? Что он задумал?!» – Юми не понимала, что происходит.

– Ну как?

Учжин вопросительно посмотрел на Чинука.

– Что «как»?

Тот коротко вздохнул, откинув голову:

– Ну… Что диетолог ответила, когда ты принес контейнер и сказал, что мне все понравилось?

– А, это… Да ничего особенного. Хотя…

– Что?

– Выглядела она немного странно. Испуганно, наверное.

– Правда?

Чинук кивнул, словно ему понравился ответ Учжина. Он забеспокоился о Юми и поэтому решил подбодрить девушку, похвалив то, что она приготовила. Но поблажек давать не хотел. «Пусть понервничает!»

– Кстати… – Чинук уже выходил из кабинета, когда Учжин