Шрифт:
Закладка:
— Да, посмотрим, — я протянул руку к губе и тут же её отдёрнул. Ты идиот, Сашка? Куда лапы грязные тянешь? Хочешь научному прогрессу помешать, смазав результаты эксперимента?
— Ваше величество, — в кабинет зашёл немного запыхавшийся Бобров.
— Что, Юра, говори, — я вопросительно посмотрел на него.
— Архаров с Макаровым прибыли, — выдохнул он.
— Слава богу, — я на мгновение закрыл глаза. — Проводи их в мой кабинет. И найди Раевского.
Отдав приказ, я поднялся и быстро вышел из комнаты, оставив Мудрова в глубочайшей задумчивости. Думаю, что очень скоро получу ответ на свои вопросы. И кто-то в итоге может очень сильно пострадать.
Глава 10
Я ехал, задумчиво глядя перед собой и размышляя на тему человеческой глупости. Занятие, надо сказать, бесперспективное, но мне позарез нужно было чем-то занять голову, чтобы не пойти вразнос. Рядом со мной ехал Раевский. Как-то так получилось, что Николаю удавалось меня уравновешивать. Очень серьёзный, я ещё ни разу не видел, чтобы он смеялся. Интересно, он всегда такой, или его можно как-то растормошить? Раевскому удалось меня удержать от очень необдуманного поступка. За что я ему был благодарен.
Ехали мы не спеша, вполне можно было переговариваться. До конца нашего путешествия оставалось не так далеко. Уже завтра после обеда должны будем въехать в Москву. До Царицына, где планировалось остановиться перед последним рывком до Москвы, оставалось совсем немного. Погода была прекрасная, и мы решили поберечь коней, не загоняя их и наслаждаясь поездкой.
Покосившись на Николая, который сам взвалил себе на плечи роль моего сторожа, я перевёл взгляд на дорогу, уходящую вдаль, в сторону Москвы.
* * *
— Ваше величество, — в кабинет вошёл Архаров и остановился возле стола, за которым я делал вид, что работаю. На самом деле я бездумно что-то рисовал, глядя на абстрактные завитушки, появляющиеся на бумаге из-под пера. Подняв взгляд, посмотрел на огромного главного полицейского. Судя по его нахмуренным бровям, он пришёл ко мне не просто так, а с новостями.
— Что, Николай Петрович? Вы выяснили, кто стоит за этим злодейством? — спросил я и нарисовал ещё одну линию.
— Выяснить-то было несложно, — Архаров вздохнул. — Сложнее понять, зачем она это сделала.
— Она? — я преувеличенно аккуратно отложил перо в сторону и теперь смотрел на Архарова, не мигая.
— Она, — он вздохнул. — До чего только дурь бабья не доводит! — и Николай Петрович покачал головой.
— Кто это сделал и как? — спросил я тихо. Архаров молчал, и я указал ему на стул. — Присаживайтесь, Николай Петрович, и рассказывайте.
— Благодарю, ваше величество, — пробасил Архаров и сел на предложенный стул, а потом, тяжело вздохнув, проговорил. — Это не было покушение на вас и венценосную семью. Всего лишь стечение обстоятельств.
— На кого покушались? На Кочубея? — я сжал руку в кулак, да так, что короткие ногти вонзились в ладонь.
— Да, на Виктора Павловича, — Архаров не смотрел на меня. Он был в курсе, что произошло с Лизой и, наверное, больше других разделял моё состояние. — Все знали, что ваше величество не ест…
— А то, что пряные растения едят другие, не только Кочубей, видимо, не пришло отравительнице в голову. — Кто она? Эта женщина имеет какое-то отношение ко двору?
— Нет, ваше величество, — Архаров покачал головой. — Это Марфа, преданная старая служанка графини Загряжской.
— Кого? — в голове шумело, и я никак не мог сообразить, о ком идёт речь. Я так долго ждал, когда мне назовут имя гадины, убившей моего ребёнка, что сейчас растерялся.
— Графини Загряжской, — терпеливо повторил Архаров.
— Где она, — я резко поднялся из-за стола, чувствуя, как по виску побежала капля пота.
— Наталья Кирилловна сейчас у Макарова на дознании. Александр Семёнович хочет выяснить, а не графиня ли надоумила старую дуру такой грех взять на душу. А если ваше величество эту ведьму имеет в виду, то она руки на себя наложила. Как чувствовала, что за ней я иду, вздёрнулась на конюшне.
— Где сейчас Макаров? — тихо спросил я. — Мне нужно присутствовать на дознании.
— Пойдёмте, ваше величество, я вас провожу, — Архаров довольно ловко поднялся со стула и быстро пошёл впереди меня. — На эту старую сумасшедшую меня ваш Раевский вывел. Он почти разобрался, я лишь подсобил ему чуток, — зачем-то сообщил мне Николай Петрович, открывая неприметную дверь совсем недалеко от моих апартаментов.
Комнатка была маленькая и без окон. Как её нашёл Макаров, оставалось загадкой, но то, что этот чулан идеально подходил для дознаний, было видно невооружённым взглядом. Посередине комнаты стоял стол. За столом расположился сам Александр Семёнович и уже пожилая дама с идеально прямой спиной. Она сидела, поджав губы и вскинув голову, всем своим видом показывая, что не прогнётся под гнётом обстоятельством и давлением на неё мерзкой отрыжки мрачных застенков.
— Наталья Кирилловна, голубушка, — Макаров говорил вполне доброжелательным тоном, — ответьте мне только на один вопросик: кто надоумил вашу Марфу сотворить такое с несчастным Виктором Павловичем? Ни за что не поверю, что она сама до такого додумалась.
— Я не буду отвечать на ваши вопросы, — она, кажется, вскинула голову ещё выше. Повернувшись ко мне, дама слегка побледнела, но потом громко и внятно произнесла: — Ваше величество, — приподнявшись, она сделала что-то весьма отдалённо напоминающее книксен. — Я никак не могу понять, в чём именно меня обвиняют. Я не отвечаю за безумные выходки Марфы. Она даже не была крепостной. Неужели это правда, и вы так сильно беспокоитесь за здоровье Марии Антоновны Нарышкиной? Настолько, что призвали этого цербера и этого ужасного Архарова, чтобы они пытали ни в чём не повинных женщин? И значит ли это, что трепетная Мария уступила вашим домогательствам, которые заставляли весь свет перешёптываться ещё год назад? И дитя, которого она вынашивает, это плод вашей любви?
— Что⁈ — я пару раз моргнул, и тут меня перемкнуло. — Что вы только что сказали⁈ — мне уже было всё равно, что она говорит. Я внезапно осознал, что передо
