– Знаете, а давайте-ка займёмся поиском одежды для вас, – встал я из-за стола, понимая, что дальше так дело не пойдёт. – Марко, садись, поужинай с сестрой.

– Что сделать? – спросил мальчик.

– Поужинай… Ах да, вы же не знаете, что такое «ужин»… – буркнул я себе под нос. – В общем, это значит – поешь.

– Я как раз проголодался, – довольно облизнулся Марко и сел за стол. Я вручил ему ещё одну ложку из запаса. «Как поедят, нужно будет сделать им припарки».

Повторно осмотрев дом, нашёл за печью лестницу. Взяв подмышку, вышел на улицу и приставил к фронтальной стороне хижины. Отворив небольшую заслонку, пробрался на чердак.

Среди метров паутины и толстых слоёв пыли нашёлся небольшой ящик с инструментами и пару мотков верёвки. «Верёвки много не бывает».

Вернувшись в дом, принялся разбирать. Первым делом, сунул за пояс, покрытый ржавчиной, но оттого не менее крепкий молоток. «Пригодится, как в хозяйстве, так и в драке».

Пила совсем вышла из строя, гвозди вряд ли пригодятся где-то тем более, что они совсем уж заржавели. Впрочем, мешочек с ними я положил к остальным нашим вещам.

– Вот оно! То, что надо, – воскликнул я, достав со дна ящика небольшую шкатулку. Внутри находилась подушечка с иголками и несколько катушек чёрной нити.

Порыскав в сундуке, я нашёл несколько рубашек, пару брюк, безрукавный тулуп из овчинки и мужскую шинель. Платья и юбки даже трогать не стал: для путешествия лучше всего Этне одеть не стесняющую движения мужскую одежду.

Лишнее, что могло пригодиться, сложил в мешок. Рубашка, что была на мне с самого пробуждения, давно износилась, потеряла три пуговицы и дурно пахла кровью, потом и мазями для компресса.

Наложив на повреждённый сустав сухой бондаж, я нацепил новенькую серую рубаху. «Чуть великовата, правда, но пойдёт».

– А, ну ка, примерьте, – произнёс я, когда дети покончили с тушёнкой.

Марко я вручил тулуп. Он был ему как раз по размеру. Этне досталась куртка. Верхняя одежда, включая рубашки, была длинновата в рукавах, но я решил оставить как есть. Всё-таки, они ещё вырастут, да и подвернуть рукава можно. Чего не скажешь о штанах. Они были слишком длинные для Марко. Этна же наступала пятками на штанины. Не критично, но в мире кромешной темноты можно легко споткнуться даже из-за такой мелочи. Придётся подшить. Но так, чтобы, если другой одежды не найдётся, всегда можно было бы распороть нитки и вернуть брюкам прежнюю длину.

Помассировав виски, я взялся за работу. И неожиданно столкнулся с трудностью, о которой и не догадывался.

– Чёрт… – вздохнул я, потирая глаза.

Нить не желала проходить сквозь ушко. Точнее, мне каждый раз казалось, будто бы она это сделала, но в следующую секунду убеждался в обратном. Как не пытался – то приближая, то отдаляя – всё выглядело слишком расплывчато.

«Мои глаза давно не отдыхали, и к свету надо привыкнуть…» – сказал я сам себе.

Мотнул головой.

«Кому ты врёшь, Эдгар? Ты просто состарился. Скоро начнёшь жаловаться на боли в коленях и спине, слух начнёт ухудшаться… Пара лет, и мне, так и так конец, постоять за себя не хватит сил. Хочется, конечно, узнать точный возраст, тогда можно было бы прикинуть, сколько мне осталось».

– Эдгар, тебе помочь? – спросила Этна, подойдя ближе.

– Да, просунь нить в ушко, а то я что-то плохо вижу, – несколько стыдливо прозвучало из моих уст.

– Да давай я сама всё подошью, мама меня научила, – произнесла девчонка. – Мы вовсе не так беспомощны, какими выглядим! – улыбнулась она.

– Ну, если так, то… – потёр я уставшие глаза.

– Ложись спать, – настояла Этна. – Ты уже достаточно позаботился о нас, теперь мы позаботимся о тебе. Нам всё равно тут ничего не грозит.

– Как знать, – ответил я. – Хорошо, посплю, но одним глазом. Кто-то должен среагировать в случае опасности.

– Дядь, а дай-ка мне ружьишко! – воскликнул Марко.

– Тебе? Хах, стрелять-то хоть умеешь? – малец меня удивил своей отважностью.

– Отец рассказывал, да и ничего сложного в том, чтобы нажать на курок – нет, – ответил мальчишка.

– Тебя отдачей унесёт.

Учитывая, что все мы жили впроголодь, для своих десяти лет, Марко был слишком мелким, метра полтора ростом, может. Даже мне, старику, брать питательные вещества для поддержания тонуса было неоткуда. А уж растущему организму…

Точно также, как Филимон обрёк меня на мучительное существование, спасши жизнь, родители Этны и Марко, в некоторой степени, обошлись с ними жестоко. «Они даже света О не видели в своей жизни, и не увидят… Их кожа бледна с рождения. Боюсь, они ослепнут, если рассвет вдруг снова воцарится над Землёй».

– Ну и пусть унесёт, зато ты проснёшься от выстрела! – ответил Марко. – А до этого – можешь спокойно поспать.

– Хм, ну… Уговорили.

Отдав швейный набор Этне, я развали в кресле, держа руку на кобуре. Прикрыв лицо шляпой, сам не заметил, как начал проваливаться в сон.